Как бы там ни было, если называть вещи своими именами, речь идет о народах с неевропейским типом развития. Но и не о тех азиатских народах, которые были известны европейцам с древнейших времен. А о тех «экзотических» народах, знакомство с которыми относится к эпохе Великих географических открытий (XV–XVII века), период, когда европейские путешественники активно (и порой весьма агрессивно) осваивали мир. Это время открытия Америки и Австралии, изучения неизвестных регионов Африки и Азии, многочисленных островов Океании и Карибского моря. Разнообразие племен и народностей, существовавших вне привычного европейцам мира, не могло не поразить их воображения. Одновременно с географическими открытиями шел все нараставший процесс накопления и развития научных знаний, так что неудивительно, что изучение и описание новых народов стало важнейшей задачей исследователей на несколько столетий вперед. Эти данные и легли позднее в основу исследований первобытной истории, образ жизни, поведение, верования и ритуалы «благородного дикаря» стали основой для понимания жизни древнейшего человека.
Признавая во многом справедливость данного подхода, хотелось бы отметить, что подобного рода племена жили, как правило, в регионах, значительным образом отличавшихся от тех, в которых проживали охотники палеолитической эпохи. Даже если предположить, что они «законсервировались» в своем развитии с древнейших времен (что представляется крайне сомнительным, и особый путь развития, а не отсутствие развития «малых» народов давно считается общепризнанным явлением), местные условия не могли не повлиять на их образ жизни. В вопросах питания это особенно заметно. Характер еды и традиции приема пищи островных народов Океании или южноамериканских индейцев значительным образом должны отличаться от питания палеолитических народов Евразии эпохи ледникового или даже межледникового периода. Возможно, именно поэтому эти проблемы были так мало изучены наукой вплоть до последних десятилетий.
Уже упоминавшийся автор «Первобытного общества» П. Ефименко в 1930-х отмечал, что «Наиболее отсталые общества современности, в особенности тасманийское, о котором сохранились некоторые известия от XVIII и начала XIX веков, при всей своей простоте представляют все же общественные образования, достаточно далеко ушедшие от первобытного строя мустьерской эпохи»[3].
Однако есть крайне важный для исследования данной проблемы материал: этнографические описания народов Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока, а также других народов, входивших в состав Российской империи (и позже – в СССР). Материал этот уникален для тех, кто хочет восстановить быт и образ жизни древнего человека. Значительная часть этих народов либо искони проживала на этих территориях, либо переселилась из Средней Азии, Алтая, Саян, Прибайкалья. Все эти области издревле были заселены человеком (древнейшие стоянки здесь датируются более 100 тысяч лет), богаты археологическими памятниками эпохи палеолита, а следовательно, народы, проживающие на рассматриваемых территориях, в значительной степени являются потомками носителей древней культуры. В данном случае можно говорить не о перенесении модели современных явлений на явления древности, а о прямом сохранении древнейших традиций, традиций предков. Надо отметить, что благодаря огромной территории Сибирь даже и сегодня малонаселенна, но исторически здесь проживало большое число представителей самых разных языковых и культурных групп, хотя и небольших.
