– Я об этом. Полюбуйтесь.
Я полюбовался.
– И что не так?
– Вы стали бы здесь жить?
– Ну… если честно, не стал бы. Но пятизвездочные отели – это для шишек вроде меня. Для парочки едва сводящих концы с концами секретарш жилье вроде вашего – то, что надо. Для парочки же юных девиц, бедными секретаршами не являющихся, оно обеспечивает максимально возможную анонимность. – Я выдержал паузу. – По крайней мере, я надеюсь на это. Очень хочется верить, что вы не засвечены. В самолете не заметили кого-нибудь знакомого?
– Нет, – ответили они хором, одинаково качнув головой.
– А в Схипхоле?
– Нет.
– В аэропорту кто-нибудь проявил к вам повышенный интерес?
– Нет.
– Жучки в номере нашлись?
– Нет.
– Выходили?
– Да.
– Слежка?
– Не было.
– В ваше отсутствие номер обыскивали?
– Нет.
– Вижу, Белинда, тебе смешно, – сказал я.
Она не хихикала, но не без труда контролировала лицевые мышцы.
– Выкладывай. Мне нужно поднять настроение.
– Ну… – Она вдруг приняла задумчивый вид – должно быть, вспомнила, что знает меня без году неделя. – Нечего выкладывать. Извините.
– За что «извините», Белинда? – Мой отеческий ободряющий тон, как ни странно, заставил ее заерзать.
– Эти игры в плащи и кинжалы – легенда, конспирация… Мы просто девчонки, какая необходимость…
– Белинда, прекрати!
Как всегда, на защиту старика встала Мэгги – и одному лишь Богу известно, по какой причине. Да, у меня имелись профессиональные успехи, и, если собрать их в список, он получился бы довольно внушительным, но по сравнению со списком неудач выглядел бы крайне жалко.
– Майор Шерман, – сурово продолжила Мэгги, – всегда знает, что делает.
– Майор Шерман, – признался я как на духу, – душу черту отдал бы, чтобы это стало правдой. – Я с укором глянул на помощниц. – Это не попытка сменить тему, но как насчет толики сочувствия к раненому начальнику?
– Мы знаем свой долг, – чопорно изрекла Мэгги, после чего встала, осмотрела мой лоб и снова села. – Похоже, этот пластырь слишком мал для такой большой кровопотери.
– Начальники легки на кровотечение, это как-то связано с чувствительностью кожи. Вы в курсе, что произошло?
Мэгги кивнула.
– Эта ужасная стрельба! Мы слышали, что вы пытались…
– …Вмешаться. Да, ты правильно сказала: «пытался». – Я перевел взгляд на Белинду. – Должно быть, тебя это потрясло: отправляешься в первую загранкомандировку с новым шефом, а ему сразу по прибытии достается на орехи.
Белинда невольно покосилась на Мэгги – платиновые блондинки высшей пробы очень легко краснеют – и примирительно произнесла:
– Просто он был слишком проворен для вас.
– Именно так, – согласился я. – А еще он был слишком проворен для Джимми Дюкло.
– Джимми Дюкло? – У моих собеседниц был талант говорить в унисон.
– Теперь он мертв. Один из наших лучших агентов; нас связывала многолетняя дружба. У него была срочная и, как я полагаю, крайне важная информация, которую он хотел передать лично мне в Схипхоле. Я был единственным человеком в Англии, знавшим, что Джимми окажется там. Но знал и кто-то здесь, в этом городе. Моя встреча с Дюкло была организована по двум каналам, никак не связанным между собой, но кто-то не только пронюхал, что я прилечу, но и выведал точное время прибытия, а значит, получил возможность добраться до Дюкло раньше, чем тот добрался бы до меня. Белинда, ты согласна с тем, что я не сменил тему? Если враги так много знают обо мне и об одном из моих помощников, то могут быть так же хорошо осведомлены и о других моих помощниках.
