- У Катьки яйца под юбкой спрятаны, покрепче твоих. Поверь, если ты ее за дверь выставишь, она пробьется. А потом и тебя построит, и Вениамина. И вам обоим несладко придется.
- По-моему, вы ее совсем не знаете…
- А ты уверен, что знаешь, Валера?
- Я хотя бы пытаюсь разобраться.
- Ну, и флаг тебе с барабаном в руки. - Сергей поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. - Когда разберешься - приходи. Отметим.
Валера встал одновременно с хозяином кабинета. Не видел смысла его задерживать.
- И, кстати, Валерик…
Он обернулся у самой двери, вопросительно глядя на Сергея.
- Если сможешь доказать, что Венька виноват в чем-то - скажи. Я сам его в землю зарою. А пока не вижу веских оснований. Но ты молодец, что за Катьку беспокоишься. Главное, выдержи…
Симонов только кивнул на прощание. Он уходил от Сергея в глубокой задумчивости и с недоумением… Катя на этого человека только что Богу не молилась… В прошлом, во всяком случае… А он - вот так, по-простому, отмахнулся от нее, оставив без всякой поддержки. Не удивительно, что девушка не торопилась вернуться в семью. Да и замуж, похоже, стремилась не только из чувства долга. Скорее, сбежать хотела, неважно куда. Только бы свалить из дурдома.
О том, что сам Валера, вообще-то, профукал свой шанс в те времена, он предпочел не думать. Что тут греха таить? Жениться он тогда не собирался. Ни на Кате, ни на ком-нибудь еще.
6. Глава 5
Катя уже давно устала жить с бесконечным ощущением своей вины. Сначала - перед мамой, никогда не забывавшей напомнить ей о том, как совсем еще маленькая девочка испортила ей жизнь. Правда, не менее любимой от этого мамой. Ребенок не умеет не любить самых важных в своей жизни людей, да и взрослому очень трудно этому научиться. Катя старательно взращивала в себе умение воспринимать свою мать как чужую, постороннюю женщину, которая не имеет права делать ей больно… Иногда казалось, что уже получилось. И что уже можно жить нормально, не мучиться в попытках что-то доказать и искупить. Но с трудом возведенная стена рассыпалась, достаточно было всего лишь нескольких «добрых» слов от самого родного человека.
Потом оказалось, что есть у нее вина и перед Кариной: ведь если бы не существование Кати, то жизнь младшей сестренки была бы намного проще и легче. А так, выходило, что старшая только объедала и обделяла малышку. Еще и внимания какого-то требовала, вместо того, чтобы матери помочь.
Самым страшным открытием стала новость, выданная матерью значительно позже, уже после того, как ее вылечили от страшной зависимости. Кате было заявлено, что перед отчимом так лебезить не стоит: он все равно ее никогда ее не примет, как родную. Ведь если бы не случайный залет и невозможность аборта, то Ангелина и Сергей с самого начала были бы вместе, и, вполне возможно, воспитывали бы общих любимых детей. И то, что отчим так добр к ней - это просто чудо и проявление его безграничной человечности.
С возрастом, конечно, у Катерины возникли вопросы: а почему она должна отвечать за чьи-то глупости и ошибки? В конце концов, ее никто не спрашивал, когда зачинали и производили на свет. По сути, мать просто нашла, на кого переложить всю ответственность за свою глупую, слабовольную, не очень удачную жизнь, и за то, что качественно так потопталась по жизням еще как минимум трех человек.
Это позволило отгородиться. Временами дерзить, отвечая на претензии - честностью, нарываясь на материнские слезы и обиду. На недовольство отчима, который теперь уже просил Катю просто иногда сдержаться и промолчать, чтобы не доводить Ангелину до истерики. Временами - просто прекращать общение, не имея больше сил на то, чтобы прикидываться членом идеальной семьи. В эти периоды жить становилось значительно легче: когда тебе никто и ничто не напоминает о болячке, она уже не так сильно и болит.
