Профессор поцеловал теплую ладошку Маши.
– Ты права.
– Что за лекарство ты мне даешь, Реваз?
– Это новое средство, еще неизвестное, – мягко ответил Кабаридзе. – Оно уже прошло все испытания, но сертифицировано будет только через два-три месяца. Я не мог ждать.
– Как ты давал его мне?
– В начале нашего знакомства мне действительно было нелегко, – признал профессор. – Выкручивался, как мог. Но последнее время ты живешь у меня, и стало намного проще. – Он рассмеялся. – Утром я готовлю тебе кофе, вечером чай.
Девушка посмотрела на пустую кружку.
– И сейчас?
– Да, – подтвердил Кабаридзе. – И сейчас тоже. Два раза в день минимум.
– Хитрый и двуличный тип, – слабо улыбнулась Маша.
Профессор кивнул и нежно поцеловал девушку в губы.
– Я хитрый и двуличный. Ты даже не представляешь насколько.
– Как же я тебя люблю…
* * *
США, Нью-Йорк, 5 сентября,
четверг, 01.38 (время местное)
– Ну почему это должно было произойти именно с нами?
Объемистый минивэн мчался на окраину Нью-Йорка, туда, где начиналась федеральная трасса и где полицейские обнаружили тело неизвестного, умершего насильственной смертью. Поскольку преступление было совершено на федеральной земле, присутствие агентов считалось обязательным.
– Почему эта задница Гинзбург не мог отправить кого-нибудь другого? – Сана Галли, массивная афроамериканка, с трудом разместившаяся даже в просторном салоне минивэна, откусила добрую половину гамбургера и, тоскливо жуя, посмотрела в окно. Она уговорила своего напарника заскочить в «Макдоналдс», и теперь ее стоны сопровождались громогласным чавканьем. – Почему он выбрал нас?
У худощавого Вольфа Балдера были на этот счет соображения, но он держал их при себе. Все знали, что Гинзбург, шеф нью-йоркского отделения ФБР, мягко говоря, недолюбливал Сану. Вес специального агента зашкаливал за все разумные пределы, и как Сана ухитрялась сдавать обязательные физкультурные тесты, оставалось загадкой для всего управления. В свое время Гинзбург пытался уволить Галли со службы, но цепкая Сана подала на начальника в суд, обвинив в ущемлении прав человека и расизме, и выиграла процесс. Правда, теперь ей и ее напарнику доставались самые неприятные дела из всех возможных. Например, отправиться среди ночи по вызову местных копов.
– Ненавижу этого расиста! – Сана обыскала пакет, с грустью убедилась, что еды в нем больше нет, раздраженно скомкала и швырнула на заднее сиденье. – Долго еще ехать?
– Приехали. – Минивэн остановился неподалеку от двух патрульных машин, выстроившихся в ряд в самом начале скоростной трассы. – Пошли работать.
– Пошли.
Сана приступила к процедуре извлечения себя из автомобиля, а Вольф, не дожидаясь афроамериканки, быстро приблизился к полицейским.
– Добрый вечер.
– Лейтенант Гаррет, отдел по расследованию убийств. – Облокотившийся на капот коп был высок и голубоглаз. – Помочь вам выгрузить напарника?
Патрульные рассмеялись.
– Она справится. – Фэбээровец убрал протянутую было руку. – Где труп?
– Десять шагов вперед, агент.
– Специальный агент.
– Тогда вы найдете.
Вольф скрипнул зубами, но решил не отвечать. Вместо этого он прошел в указанном направлении и остановился, разглядывая лежащего на обочине бродягу. Гаррет и двое патрульных держались в шаге за спиной фэбээровца, массивная фигура Саны только-только покинула минивэн.
– Тело двигали, – заметил Балдер.
– Разумеется, – ехидно согласился полицейский. – Мы тоже считаем, что его убили в другом месте.
