– А что, доктор, мне должны мерещиться мертвецы с отрезанными руками и ногами, с ободранной кожей, сеткой синих вен?
– Так-так-так, продолжайте, голубчик.
– Мне не мерещатся, – отрезал Виталий.
– То есть, вы хотите сказать, что вы здоровы? – Олег Александрович с хитрецой посмотрел на пациента.
– Ничего я не хочу сказать. Вы специалист, вам должно быть понятно, кто здоров, а кто нет.
– А вот этот, – Олег Александрович посмотрел в историю болезни, – Феогнид Карлович, который к вам приходил после смерти, он вас больше не беспокоит? – явно с подвохом спросил, сволочь вежливая.
– Он ко мне и не приходил.
– Позвольте, а вот тут написано, – Олег Александрович потряс картонной папкой, – с ваших слов, между прочим, записано.
– Это я специально придумал, – Виталий улыбнулся как можно искреннее, тщательно душа в себе желание вбить этой вежливой сволочи очки в глотку.
– Но позвольте, – вытаращился Олег Александрович, – зачем?
– Чтобы в тюрьму не посадили. Мне следователь так посоветовал, – зевнул Виталий.
– Тот самый, с которым вы убивали?
– Мы защищались, доктор, защищались.
– Целую уйму народа уложили… Не жалко?
– Зато я живой, а они нет. А могло быть и наоборот. Своя рубаха ближе к телу.
– Вы, батенька, прямо как маньяк рассуждаете. Как Чикатило. Слыхали про такого?
Парень промолчал.
– Так говорите, здоровы? – снова завел свое доктор.
– А что, я похож на психа?
– По каким признакам, по-вашему, можно отличить психа? – живо ухватился Олег Александрович.
– Я откуда знаю? – Виталий пожал плечами.
– Вы находитесь в психиатрической лечебнице и не можете отличить психа? – удивился Олег Александрович.
– Тут половина нормальных. «Косят»: кто от армии, кто от тюрьмы.
– Кто именно косит?
– Я не стукач, сами разбирайтесь, – Виталий демонстративно отвернулся и стал смотреть в окно. – Липы какие вымахали – красота. Почти как у нас в Карловке, на аллее.
– Значит, мертвые не тревожат? – снова начал Олег Александрович.
– Мертвым повредить нельзя, а вот живым помочь можно…
– Достаточно, – молчавший все время мужчина с лысой, как поверхность Луны, головой посмотрел на главрача.
– На сегодня достаточно, – Олег Александрович нажал кнопку, смонтированную под столешницей.
Дверь открылась, вошли два дюжих санитара.
– Уведите пациента, – кивнул на Виталия Олег Александрович.
Парня увели.
– Что скажете, Николай Васильевич? – повернулся к лысому.
– Контактный, коммуникабельный… – пожевал губами, – … внешне, если исключить контекст, вполне нормален. А учитывая обстоятельства, приведшие его сюда…
– Замечательно, – Олег Александрович просиял и похлопал в ладоши, – просто замечательно!
– Что такое? – насторожился Николай Васильевич.
– Ничего, за исключением того, что соседа, про которого он нам рассказывал, в палате нет…
– Нет?..
– Совершенно верно: нет! Полностью вымышленный персонаж, даже более того, – встал, открыл сейф, достал бутылку коньяка «Белый аист» и пару стаканчиков, разлил коньяк. – И на закуску, – достал магнитофонную катушку, поставил на стоящий на столе магнитофон, включил, посмотрел на коллегу. – Слушайте.
Однажды летом поехал я в школу, проходить практику. Работали на прополке школьных овощей. Внезапно пошел дождь, и наш класс отпустили по домам. Не изверги же учителя, чтобы под дождем заставлять полоть. В классе почти все были местные, они радостные побежали домой, а мне до деревни двенадцать километров, поэтому потопал я уныло под дождем на поворот – ждать попутки. Стою со своей тяпкой, как тополь на Плющихе, и тут с трассы сворачивает незнакомый грузовик. Я обрадовался, тогда как раз дорогу асфальтовую к нам в деревню строили, и грузовики довольно часто сновали туда-сюда. До нашей деревни доезжали за песком на карьере, а асфальт откуда-то из района привозили, даже не знаю откуда. Я вскинул руку. Грузовик остановился. Я открыл дверь и залез на подножку со стороны пассажирского сидения.
