– Занозы, грамотей!
У Кати на душе потеплело, словно это была не простая вежливость, а что-то еще.
Они прошли огород до середины, и тут от сарая донеслось негромкое сонное гавканье.
– Ну что за непруха… – застонал Маркел.
– Она на привязи, наверное… – заключил Костя осторожно, вглядываясь в темное пятно у сарая. Оттуда раздался рык, и вдруг пятно быстро устремилось к ним. – Или нет!
Маркел метнулся к забору, который только недавно перелез, а Костя, снова схватив Катю за руку, бросился в другую сторону. Собака устремилась за Маркелом, и тот в мгновение ока взлетел на забор. Пес залился громким сердитым лаем.
Катя уже понимала, что они сглупили – с этой стороны ограда была из высокой сетки рабицы, закрепленной на толстых ржавых столбах. Перелезть через такую, да еще в сарафане, почти невозможно, а собака скоро сообразит, что непрошеные гости остались на ее территории. Бурное воображение живо нарисовало перспективу быть разорванной, но тут Костя упал на колени и начал шарить по сетке руками.
– Сюда! – Он отогнул угол сетки от столба, и Катя тут же юркнула в образовавшуюся дыру. Оказавшись на другой стороне, он опустил сетку и зацепил ее скобой.
На Катю напал смех. Началось с хихиканья, но оно все усиливалось, и вот уже Катя опустилась на корточки, корчась и задыхаясь от беззвучного хохота. Из ее глаз текли слезы.
– Ой не могу! – успевала выдать она и снова сгибалась пополам. – Ой не могу!
Костя терпеливо молчал, улыбаясь краешком губ. Он не пытался успокоить ее, привести в чувство – просто выжидал. Когда она отсмеялась, он протянул ей несколько вишен с растущего рядом дерева. Катя, вытирая слезы, взяла одну и попыталась отдышаться.
– Я не думала, что так бывает, – призналась она. – Это все как будто не со мной.
– А обычно ты не таскаешься по чужим огородам? – уточнил Костя.
– Обычно – нет, – подтвердила она и огляделась. – Откуда ты знал про сетку? Что ее можно отогнуть? Ты уже лазил сюда?
Костя замялся:
– Ну… Вообще-то это я ставил забор.
– То есть? Тебя наняли поставить забор, и ты схалтурил? – снова развеселилась Катя.
– Нет, почему сразу нанял? Это мой забор. И огород мой.
– А…
Катя огляделась внимательнее. Этот огород ничем не отличался от всех остальных, такой же аккуратный, с большой грядой кабачков и тыкв, несколькими плодовыми деревьями, рядами подвязанных на колышки помидоров и огурцов и небольшим полем окученной картошки. Но для нее огород стал особенным, как только Костя назвал его своим. И даже вишня показалась слаще.
– Так ты знал, что там собака? – Она кивнула на соседский участок.
– Обычно она сидит на цепи.
Они оба замолчали. Катя развела руками:
– Так что, мы… расходимся по домам?
– А ты хочешь? – и не дожидаясь ответа, продолжил: – Скоро наверняка Степка притащится. Так что можем идти дальше, пока… его еще нет. Ночь еще не закончилась. Восемь заборов позади. Так что осталось всего четыре.
– Ты считаешь? – искренне изумилась Катя. Все это забавляло ее. – Это все так странно. Ну кто сейчас верит в приметы? Ан нет: ты сказал про эти двенадцать заборов, и все тут же ломанулись…
– Я знал, что мы полезем, такой был у меня план, – Костя почесал руку, которую все еще жгло от крапивы. – Ванька все время талдычит про этот огород со сладкими яблоками, и как они с Маркелом туда залезли в девятом классе.
– И ты специально сказал это неподалеку! – ахнула Катя.
– Ванька подпил. Он и так безбашенный, а после этого дела… – Костя выразительно щелкнул себя по горлу. – Странно другое – никто и не вспомнил, что сейчас еще рано для яблок. Это было слабое место в моей идее, но все удалось!
