Но и Никиту я недооценила.
— Марсело, или как там тебя, — он достает пистолет. Вместо того, чтобы направить на врагов, хватает меня и прикладывает ствол к виску. Вдавливает до острой боли, так что даже я верю. Может выстрелить. Но я все равно, тесно прижатая к его груди, впервые ничего не боюсь. Я в безопасности.
— Вариантов два. Я все равно ее заберу. Живой или мертвой. Ты можешь взять деньги, что в той сумке, и свалить, а можешь попытаться отобрать её...
— А еще я могу убить тебя, — усмехается Марсело, переводит водянистый взгляд на меня. – Даже она не стоит твоей жизни. Вместо того, чтобы нормально сосать, она может член и откусить.
Никита не ведется.
— Вместо четырех сот штук, что лежат в сумке, у тебя могут быть два трупа. Решать тебе.
— Да ты хоть представляешь, сколько мужики готовы были за нее платить?! Ее целка ушла за пол ляма евро!
— Представляю, — цедит сквозь зубы Никита, и мне становится стыдно, потому что можно представить, что он там накрутил себе. – Но в сумке фунты. Забирай и дай нам уйти.
— Не думай, бери. Этого должно хватить, чтобы воспитать ещё десяток отменных шлюх на продажу. Каждый день какой-нибудь отчим насилует новую дочку, так что материал у тебя будет всегда. Но эту я заберу.
Марсело смотрит на меня, потом на сумку. Размышляет. Прикидывает. Знает ведь, сколько со мной будет проблем. Кивает парням, и те быстро заглядывают внутрь. Там действительно купюры.
— Ладно... Но ты с ней поаккуратнее, вдруг она захочет вернуться на родину. Правда, киска? – подмигивает мне Марсело, берет сумку и показывает в сторону выхода. – Идите.
Никита не отпускает меня до последнего, пока не оказываемся в машине. Даже не разговаривает. Долго смотрит перед собой и вдруг срывается. Несколько раз бьет руками об руль и выходит.
— Сиди здесь! – орет он мне зло и хлопает дверью, которая тут же блокируется.
А я шумно выдыхаю, тут же обхватываю себя руками. Улыбаюсь. Охренеть… Свободна. Я свободна. Именно эти несколько букв крутятся в моей голове, как потоки ветра, пока сквозь него не пробивается странный шум.
Через несколько минут из здания вдруг выбегают люди. Кричат что-то про газ. Следом выходит Никита и садится в машину.
Почти сразу газуем, и я невольно оборачиваюсь.
Из окна моей маленькой комнаты выглядывает Марсело, за ним еще несколько парней.
Они задыхаются, что-то кричат. А потом вылетают из-за тут же произошедшего, оглушительного взрыва. А вместе с ними купюры рассыпаются по ветру фейерверком. Толпу больше не волнует взрыв и умершие, теперь все их внимание сосредоточенно на ловле целых, несгоревших купюр.
И ничего прекраснее я в своей жизни не видела.
И еще никогда не ощущала себя счастливее. Нет, Марсело не один такой. Подонков много. Но как же приятно знать, что мир отчистился хотя бы от одной крысы.
— У тебя еще есть сутенеры, любовники, мужья, дети? — спрашивает меня Никита, и я невольно смеюсь с серьезности его тона.
— Нет. Больше никого нет. Только ты.
— Хватит ржать! По-твоему, это смешно? По-твоему, то, что ты стала шлюхой, смешно? По-твоему, то, что я убил из-за тебя людей, смешно!? — орет он в лобовое стекло и только вдавливает педаль в пол.
— Не смешно… — киваю я, даже не пытаясь скрыть слезы радости. – Не смешно. Но ничего лучше со мной еще не случалось.
— Пиздец. Не думай, что легко отделалась. Просто теперь у тебя только один клиент. Будешь сосать, принимать в любую дырку, тогда, когда мне захочется. Поняла?!
