И этому как-то трудно было не верить, как и тому, что однажды некий изобретатель этого «колючего окружения» умудрился сконструировать ещё из бензопилы «Дружба» подобие вертолёта, затем на свой страх и риск даже сделал попытку подняться в воздух на сём агрегате в ночное, относительно безопасное время, но всё же был замечен обалдевшим часовым, а следом и благополучно подстрелен, упав за запретной полосой. После чего изобретатель был подлечен, где следует и поощрён – раз на раз не приходится! – далеко не по изобретательским заслугам: осуждён дополнительным сроком в колонию более строгого режима.
– Значит, туда и дорога, – смеялся перед планёркой дежурный Сирин. – А живи попроще и без затей, проживёшь сто лет. Соображать надо!..
Коренастый и плотный, быстро вошёл начальник колонии, точный минута в минуту. Посерьёзневший Сирин скомандовал офицерам, полукругом сидевшим в кабинете начальника:
– Товарищи офицеры!.. Товарищ полковник, лейтенант Сирин дежурство сдал!
– Капитан Брусков дежурство принял!
– Товарищи офицеры… – миролюбиво ответствовал начальник, что означало: прошу садиться. И все деловито расселись по местам, за исключением Сирина и заступавшего на дежурство капитана, у которого было бы грех спрашивать о здоровье, глянув на его лицо.
А лейтенант Сирин наладился привычной скороговоркой:
– За время дежурства происшествий не случилось. Осуждённые занимались по распорядку дня. Вывод на объекты и возвращение в жилзону соответствует учётным данным. Вечерний приём спецконтингента проводился медчастью, спецчастью и бухгалтерией. В вечернее время демонстрировался фильм. Оценка наряду осуждённых «удовлетворительно», дежурному наряду контролёров – «хорошо». Лейтенант Сирин дежурство сдал!
Но начальник, покачивая седой головой, поинтересовался как бы задумчиво:
– Кто же фильм, товарищ Сирин, обеспечивал на сей раз?
И, поглядывая то на начальника, то на замполита, не сводившего с него своих блестящих внимательных глаз, Сирин забормотал:
– Фильм… Фильм обеспечивал новый отрядник… Цыплаков. Цыплаков Игорь Александрович. По собственному желанию.
Сказал, да и был таков. Хотя известно, что кто в грехе, так тот и в ответе. Но делать нечего: согласно кивая, я тоже бормочу:
– По собственному желанию, по собственному желанию…
Только на свои глаза свидетелей не наставишь: начальник колонии, с привычной ловкостью встав из-за стола, быстро расстегнул мундир и посмотрел на Сирина так, что того даже выпрямило:
– Понимаете, что могло случиться?.. Допускали последствия? Человек ни сном, ни духом ещё не ведает нашей специфики! Объяснительную на стол, – и будете наказаны!.. Все свободны! – Сказал, как кол в землю вбил!..
Выйдя из кабинета, я бездумно двинулся к окну в конце коридора и тут же бровь в бровь столкнулся с майором: невысок и лобаст, под носом взошло, а на голове не засело, сам тих и как-то странен.
Подхватил он меня под руку приглашающе, и мы с ним закадычными друзьями спустились на первый этаж к кабинету с табличкой «Заместитель начальника по режиму». Там уже был и Мирзоев: откинувшись в кресле, он быстро курил, закинув ногу на ногу. При виде нас замполит что-то промычал и, затушив папиросу, придвинулся к столу вместе с креслом. Серьёзный и внушительный.
– На наше дело не всякий годится, – тихо, точно сам с собой заговорил заместитель по режиму майор Нектаров. – Так что вчерашний случай с «крысятником» оставлять без последствий нельзя. Нас не поймут. Неволя, брат, всякого учит и ума даёт. Здесь одним доверием не обойдёшься – к беде приведёт. – Майор Нектаров, переглянувшись с нахмурившимся замполитом, забарабанил по столу пальцами:
