– Следуйте за мной, – пригласил он и быстро пошел в сторону лестницы. Без лишних вопросов мы поспешили за ним, как и было приказано. На третьем этаже он проводил нас до высоких дверей из темно-коричневого дерева. Вместо того, чтобы их открыть он резко повернулся к нам и попросил показать ему наши паспорта. Мы как по команде полезли в сумочки и, конечно, потратили какое-то время, пока среди бесконечного числа предметов косметики, всяких платочков, зеркал, мешочков, ключей, бумажек и чеков столетней давности, не нашли требуемые документы. Мужчина равнодушно взирал на наши манипуляции, ничем не выдавая своего нетерпения. Он внимательно изучил наши данные, подробнейшим образом ознакомился с пропиской, которая, я надеюсь, внушила ему некоторое доверие, ведь и Ира и я проживаем в Москве в самом центре, и улицы наши носят весьма известные названия. Документы нам, однако, возвращены не были. Наш проводник вместе с ними скрылся за тяжелыми дверями кабинета. Мы недоуменно переглянулись, я почувствовала, что начинаю злиться, что вместо того, чтобы немедленно спасать подругу, мы тратим драгоценное время на нелепые формальности. Ира, судя по ее покрасневшим щекам, чувствовала то же самое. Наконец, мужчина в сером костюме вернулся, отдал нам паспорта и жестом предложил войти. Немного волнуясь, мы переступили порог кабинета, и дверь за нами моментально закрылась. Навстречу нам поднялся из кресла невысокий господин средних лет очень импозантного вида с густыми, аккуратно причесанными, слегка волнистым волосами и руками, настолько ухоженными на вид, что тут, по моим подозрениям, явно не обошлось без помощи хорошей маникюрши. Этот факт я заметила, когда он почти вплотную подошел к нам и поздоровался.
– Добрый день, милые дамы, – голос его звучал очень мелодично, видимо, сказывалось долгое пребывание в восточной стране.
– Добрый день, – улыбнулись мы в ответ.
– Позвольте представиться, Ермаков Виталий Афанасьевич, помощник консула по юридическим вопросам, или, чтобы было понятнее, помогаю нашим граждан выпутаться из непростых ситуаций. – Не без гордости в голосе произнес он, и жестом пригласил нас занять места на диване, что мы и сделали. – Слушаю вас очень внимательно, – сказал он, опустившись в кресло напротив нас. Мы переглянулись, я ободряюще покивала Ире, и она пересказала с начала все события, приведшие к аресту Альбины. Виталий Афанасьевич мрачнел с каждой минутой, пока Ира, глотая слезы, вводила его в курс дела. В конце он не выдержал, встал и заходил из угла в угол своего большого кабинета. Когда Ира замолчала, он обратился к нам, но в голосе его уже не прослеживалась былая мелодичность.
– Ну и дела! А вы уверены, что ваша подруга ни в чем не виновата. – Он в упор посмотрел на Иру.
– Конечно, – с вызовом произнесла она.
– Просто у меня тут выше крыши дел и разбирательств замешанных на почве курортных романов. Просто голову теряют наши барышни при виде этих местных красавцев. Творят, Бог знает что, чуть ли не травят своих соперниц, – глаза его сверкали праведным гневом.
– Что вы, – поспешила я вмешаться и развеять его сомнения. – Мы в Турции первый раз, Альбина очень приличная девушка, с хорошей работой в Москве, просто приехала отдохнуть и поддержать меня в моих личных переживаниях, не относящихся к делу. Это кто-то другой убил, а она оказалась в неудачное время в ненужном месте.
