Ничего не успел. Потому что вдруг она рассмеялась.
Но не глухо, не хрипло, как дряхлые старухи, а странно, глубоко, будто эхо плеснулось в пустом колодце.
Я даже чуть вздрогнул. А она в это время не по годам шустро юркнула мимо и засеменила прочь, цепко держась за свою палку.
– Эй! – окликнул я её, но тут же воздух разрезал звук клаксона, заглушив мой голос.
Я повернул голову – это сигналил Мещерский. Он уже стоял возле машины и махал мне рукой.
– Андрей Григорьевич, ну что же вы? Садитесь в машину!
Я проводил старуху взглядом. Она скрылась за углом. Вздохнул и не спеша подошёл к «Волге».
Председатель горисполкома с привычной учтивостью распахнул передо мной дверь «Волги»:
– Ну что, готовы?
– Готов, – кивнул я, усаживаясь в салон. – А что это за старушка была?
– Какая старушка? – Мещерский плюхнулся рядом, поправил светлый костюм.
– С которой я у крыльца гостиницы разговаривал. Только что.
Мещерский нахмурился, чуть подался вперёд, заглядывая мне в лицо.
– Не понял вас, Андрей Григорьевич. Вы так… шутите?
– В каком смысле? – теперь уже нахмурился я. – Это я вас не понял, Гавриил Захарович.
– Да в том смысле, что возле крыльца вы стояли один. Что-то бормотали себе под нос, руками размахивали.
– Один? – я вскинул брови. – Ну нет, я из ума не выжил… Там была бабулька, назвалась Марфой Петровной.
– Гречихина?
– Фамилии не знаю, она не говорила. Так всё-таки я был не один?
Мещерский внимательно посмотрел на меня, будто оценивая, трезв ли я.
– Один, один, Андрей Григорьевич, – медленно проговорил он. – А Марфа Петровна у нас… местная достопримечательность. Как бы это помягче сказать… предсказательница.
Я усмехнулся.
– Гадалка, что ли?
– Ну, если хотите – так. Только народ у нас ей верит. Кто-то даже клянётся, что она будущее видит. Представляете?
– Представляю, – сказал я сухо. – Чего только не говорят.
– Вот и я скептик, атеист до мозга костей, но факт остаётся фактом. Люди к ней ходят. Вопрос только в другом: откуда вы о ней узнали?
– В смысле?
– Да в том смысле, что возле вас никого не было. Миша, скажи! – он хлопнул водителя по угловатому плечу.
– Угу, – пробурчал тот. – Никого больше не было.
Я молчал. В голове неприятно зудела мысль: либо кто-то хочет убедить меня, что я не в себе, либо духи местных провидиц действительно вышли на связь.
Хотя… Скорее всего, тут третье «либо», о котором я пока не знал.
В любом случае – в эти бабкины россказни я не верил. Ни в провидцев, ни в мистику, ни в проклятия. Всему и всегда есть логическое объяснение. И его я, черт возьми, найду.
Ладно. Разберёмся. Главное, что она сказала: «Озеро тебя убьёт». Я невольно усмехнулся про себя. Меня много кто пытался убить. И я каждому объяснял, почему это плохая идея. А тут какое-то озеро? Однако наведаться туда, посмотреть, что к чему – мысль, пожалуй, дельная.
Но это потом. А пока предстояло ещё гулять с сильными мира сего.
«Волга» мягко шла по вечерним улицам. Горели редкие фонари, освещая фасады пятиэтажек и деревянные заборы домов. За окнами мелькали вывески магазинов: «Продукты», «Гастроном», «Книги». Всё казалось привычным, стандартным для советского городка, но всё-таки ощущение, что здесь что-то не то, не уходило.
– И много у вас людей пропало? – спросил я, не особо рассчитывая на внятный ответ. Разговариваю ведь с хозяйственником, а не с оперативником, и сводки он знать не обязан.
Мещерский выдержал паузу, словно решая, как лучше сформулировать.
