Пошёл дождь. Ухудшавшаяся с каждым километром дорога вдобавок стала ещё и скользкой. Все ямы и рытвины тут-же заполнились водой, глинисто-песчаная трасса превратилась в полосу маслянистой грязи. Однако бесстрашный Лаэрте не снижал скорости. Брызги и грязь летели из-под колёс фонтанами, машину заносило: она то и дело норовила развернуться поперёк дороги. Становилось по настоящему страшно и лишь после того как мрачный тощий субъект с проклятиями постучал по кабине, Лаэрте несколько снизил убийственный темп.
Дорога становилась всё хуже, колея в грязи всё глубже, сама грязь всё жиже. Мы замирали от страха, когда грузовик ведомый «землячком» переезжал по шатким деревянным мосткам через речки и овраги. Если что-то случится с рулевым управлением или тормозами..
Снова затяжной подъём. Машина ревёт, буксует, кидает куски грязи из-под колёс-и ни с места! Мы все-кроме двухместной леди- вылезаем и толкаем грузовик сзади. Грязь летит в нас, залепляя одежду, попадая на лицо. Мы поднажали-и машина тронулась. Понемногу грузовик наконец взбирается на склон. Мы бредём вслед за Фордом пешком, залезаем в кузов, перепачканные бурой грязью, провонявшие бензиновой гарью. Лаэрте жмёт педаль акселератора в пол и машина вдруг ныряет вниз по крутому склону. Грузовик страшно заносит. Задняя часть елозит то вправо, то влево, а наш неустрашимый земляк из Рибейран-Прету продолжает ездить по скользкому склону накатом, да ещё и с выключенным двигателем..
Слишком поздно заметив лежащий поперёк дороги ствол упавшего дерева, Лаэрте необычайно резко тормозит. Грузовик продолжил катится юзом, с заблокированными колёсами и естественно потерял управление. Тяжёлую машину развернуло боком и она не очень плавно врезалась в ствол внушительной толщины. И без того изуродованное крыло приобрело ещё одну внушительную вмятину.
..На дороге завал. Смытые с бокового склона потоком воды деревья сгрудились прямо на трассе. С великим трудом, выбиваясь из сил, кляня на чём свет стоит дорогу, мы общими усилиями растаскиваем деревья, освобождая путь.
Лес начинает смыкаться с обеих сторон дороги: сельва всё ближе. Грузовик то и дело подпрыгивает переезжая через огромные корни небрежно срубленных деревьев. В середине очередного длинного подъёма у Лаэрте что-то не клеится и машина глохнет. Он ставит грузовик на стояночный тормоз-благо он ещё работает! -и с руганью выходит из кабины. Но видимо всё-же фрикционные накладки в тормозных барабанах износились: не успел водитель открыть капот, как машина покатилась назад! Лаэрте с негодующим воплем кинулся в кабину и нажал на тормоза. Машина встала. Мы вылезли и подложили под колёса несколько коряг. Лаэрте включил стартер. Но он крутанув двигатель несколькими вялыми оборотами, остановился. Разрядился аккумулятор. Лаэрте взял рукоятку и попытался запустить двигатель вручную. Тщетно. Мы все снова вылезли из-под тента-даже мягкая соседка Раула-и стали высказывать предположения о причинах незапуска мотора. Некоторые из них просто идиотские.
После короткого перекура, во время которого Лаэрте и некоторые пассажиры курили возле машины и во время которого я молил Бога о том, чтобы не вспыхнули пары бензина, Лаэрте ещё раз попытался запустить мотор. Он прокручивал коленчатый вал двигателя с остервенением, которому позавидовал бы стартер. Один из негров, наблюдая за непостижимой скоростью рук водителя, высказал предположение о том, что в сущности стартер явно проигрывает мускульной силе Лаэрте. Наш чудо-шофёр бросив убийственный взгляд на шутника, вновь набросился на рукоятку. Пот ручьём вытекал из-под его шевелюры, стекая частыми каплями по лбу на нос и далее-на упрямо оттопыренную нижнюю губу. Я отвернулся чтобы Лаэрте не увидел мой смех, который я давил в себе усилием воли.
