Курзал - страница 9
Пересеклись в огне сверхновой…
Теперь и ты узнала явно
Во мне далекого связного.
(А я с улыбкой удаляюсь,
Пока во тьме не исчезаю, —
Я в этих избранных влюбляюсь,
Но их к себе не подпускаю…)
Служу я лишь напоминаньем
О тех мирах, где пребываем
Мы – настоящие, сознаньем
Не наделенные, и знаем,
Что красота твоя отныне
Оправдана и не случайна,
Что ты принадлежишь к общине
Познавших, что такое тайна,
Во тьме увидевших свеченье —
С их вековым! и больше – стажем, —
А красота без назначенья
Ошибочна, преступна даже…»
И тут, очнувшись от полета,
Мы в мир обычный попадаем,
Где пять секунд прошло всего-то…
Что ж, так всегда, пока летаем.
Теперь мне надо торопиться —
Через шоссе на свет зеленый…
А ты встревоженною птицей
Посмотришь вслед недоуменно.
Но ты изменишься отныне
И новым смыслом жизнь наполнишь!
Ты помнишь звездные пустыни?
Ты помнишь это?.. ты ведь помнишь?..
По дороге в Кронштадт
По дороге в Кронштадт – это было вчера,
Смутной теменью легкой печали,
Два винта прошептали друг другу: «Пора!»
Два механика «Стой!» прокричали.
За бортом, на блестящем изломами льду,
Бестолковый щенок суетился,
Он попал неожиданно в эту беду —
Оступился, с обрыва скатился.
Он боялся остаться в морозной пыли
И на берег податься боялся,
Где и запах, и цвет, как растенья, цвели,
Где огонь золотой извивался.
И пока подзывали его штурмана
И мальчишки бросали печенье,
На пароме, у трапа, на льду – времена
Обретали иное значенье.
Состраданье читалось на каждом лице,
И заметил я тень между нами —
Это век мой жестокий в горячем венце
Все уже называл именами.
* * *
Последняя неделя Вечности
Уже прошла —
Былой любви, былой беспечности,
Былого зла.
И нет ни страха, ни страдания,
Ни ярких стран,
Мы все – одно воспоминание,
Один туман.
Дождь шелестит, и сад безлиственный
Мерцает, но
Ты умерла, мой друг единственный,
Давным-давно.
Цветок стеклянный, переливчатый,
Мне поднесен…
А Вечность видит сон отрывчатый,
Тяжелый сон.
Сейчас вздохнет, как умирающий,
В последний раз —
И сумрак умиротворяющий
Укроет нас.
Душа
От переутомления и скуки,
Быть может, летом, осенью, быть может,
Сложив крестом слабеющие руки,
Я тихо отойду на смертном ложе.
Но с этой смертью круг не разомкнется:
Моя душа, пройдя путем известным,
Очнется вновь и телом облечется —
Немыслимо бесстыдным и прелестным.
Пускай она предстанет перед вами
Красавицей с улыбкой виноватой,
С ума сводящей, грезящей стихами,
Признаньями и музыкой объятой…
Она очнется в парковой беседке
И обратит внимание не сразу,
Что в стекла витражей скребутся ветки
И молит друг сказать хотя бы фразу.
«Да что со мной? – она посмотрит мимо
Влюбленного до переутомленья, —
Где я была? Кто мальчик этот милый,
Передо мной стоящий на коленях?»
«По-прежнему к нам дерево скребется,
И лунный свет по-прежнему чудачит…»
По-прежнему… но сердце чаще бьется,
И видят мир глаза чуть-чуть иначе.
История одесского сыщика
Я сыщик, толстый, но вертлявый,
Мое прозванье Шпингалет.
За мною бегают оравой
Детишки самых разных лет.
Торговки луком и салакой
Мне грязным пальцем тычут вслед
И называют громко «какой».
Я их не понимаю, нет!
Под вечер захожу в пивную:
Хозяин – грубый идиот,
Он подает мне отбивную,
А вот руки не подает.
И я, сдувая на пол пену,
Неслышно думаю: «Ну-ну,
Тебя я вытащу на сцену,
К закону мигом притяну».
Когда иду по перекрестку
Вершить очередной арест,
Люблю свой котелок и тростку,
Свою работу, вот вам крест!
Икая грозно и коварно,
За катакомбами слежу,
И на маевки регулярно
Похожие книги
Костю Григорьева жизнь помотала изрядно: родился он в Омске в 1968 году, вырос в казахском городе Балхаш, служил в армии под Ленинградом и, закончив Литературный институт, не смог расстаться с Москвой, которую бескорыстно полюбил. Умер он до обидного рано и совершенно внезапно – 22 декабря 2008 года. Ему было сорок. Константин входил в Орден куртуазных маньеристов, но не сковывал себя рамками этого течения: писал о том, что его волновало, что выз
Заключительная часть трилогии “Предназначение” – “Бог – что захочет, человек – что сможет”, охватывает большой временной период: от шестидесятых годов прошлого, ХХ века, до настоящего времени. Автору мемуарного по характеру изложения материала довелось за этот полувековой срок встречаться, сотрудничать, дружить со многими выдающимися современниками. Это С.Т. Коненков, Ю.К. Авдеев, М.И. Царев, И.К. Архипова, П.Д. Барановский, С.Ф. Бондарчук, И.М.
Нина находит на чердаке старую книгу, которая меняет не только её жизнь, но и само представление о жизни. Есть ли место сверхъестественному в обычной жизни молодой москвички? Можно ли найти тайник с сокровищем, путь к которому зашифрован в книге 25 лет назад? Как поверить в легенду и решиться на рискованное путешествие по Карелии? И, главное, как понять, где твоё истинное желание?