– Давай я подумаю.
– Хорошо, но не слишком долго. – Он отпускает мою руку и встает. – Гуманитарка?
Я киваю и иду за ним.
По-хорошему, мне бы надо сейчас думать о совмещении кодинга и символов адинкра (бредовые дискуссии на уроках гуманитарных наук не заслуживают моего внимания), но вместо этого я размышляю о совете Аниты – завести друзей. Лео удивил меня на физике. Его решение не было таким чистым, как мое, но отлично объясняло задачу. Возможно, Анита права, и есть те, с кем стоит знакомиться.
В столовой я беру сэндвич с жареным сыром и яблоко и сажусь рядом с Бекс и Калебом. Калеб ни с кем не встречается, поэтому четвертое место за столом пустует. Так что зря я так удивляюсь, когда Лео спрашивает, занято ли оно.
Я смотрю на него с чувством легкой паники. Почему-то то, как он на меня смотрит, отключает языковой центр в моем мозгу. Я поворачиваюсь к Бекс и Калебу, ища помощи. Когда к нашему столу подходят новенькие, они обычно не надеются сесть рядом со мной.
Лео неуверенно улыбается, и от этого мне ничуть не проще найти слова.
– Похоже, вопрос труднее, чем я думал, – говорит он.
– Садись, – говорит Бекс, переводя взгляд с меня на Калеба, который почему-то застыл точно так же, как я. – Лео, верно?
– Да. Спасибо. – Лео кивает на остальных в столовой. – Я как-то нигде не прижился. Сложно, когда все друг друга уже знают.
Я тут же проникаюсь сочувствием. Бекс приняла меня довольно быстро, но, если бы в первый месяц рядом со мной не было Калеба, не знаю, что бы я делала.
– Ты из Южного Ньютона? – спрашивает Бекс, и я страшно благодарна за то, что она поддерживает разговор, так что клянусь ходить за печеньем каждый раз, как она попросит, а не жаловаться, что не хочу отрываться от работы.
Южным Ньютоном мы называем еще одну частную школу, которой управляют ньютонские попечители. Официальное наименование у нее нелепое – «Рыцари Пифагора» – и учатся там только мальчики. Бекс постоянно из-за этого возмущается, хоть она и не хочет ехать в Луизиану, где эта школа находится.
Лео кивает.
– И как мы выглядим в сравнении?
– Предпочтительно, – отвечает он, глядя на меня. Что это значит?
Мимо проходит Сара-Кейт Куинн, одна из подруг Бекс по футбольной команде, и Бекс вытягивает руку за голову, чтобы дать пять. Сара-Кейт останавливается и кивает Лео. Потом говорит: «Эви, Калеб», – глядя на каждого из нас. Когда она произносит наши имена, ее голос слегка сочится ядом, и Лео поднимает брови.
Бекс объясняет:
– Калеб и Сара-Кейт встречались в том году.
– Три месяца постоянного ора, – говорит Сара-Кейт.
Калеб откидывает с глаз светлые волосы и смотрит на нее.
– Не постоянного ора, – мягко говорит он. И что-то в его манере общения с ней заставляет меня чувствовать себя совсем маленькой. Как будто вокруг – целый мир, о котором я ничего не знаю.
Сара-Кейт улыбается Калебу.
– Может, я и припомню пару моментов, когда мы были заняты другим, – говорит она, а потом уходит и садится за свой стол.
– Калеб встречался со всеми девочками нашего класса, – говорит Бекс.
– Исключая присутствующих, – добавляет Калеб. И через мгновение вспоминает: – И Келли с Алексой.
– Они вместе, – уточняет Бекс для Лео.
– Это все может показаться хуже, чем есть на самом деле, – продолжает Калеб. – Девять девочек за три года – это не так уж много. Особенно если учитывать, что Марго продержалась только два дня.
Два дня – уже слишком много, на мой взгляд. У Марго нет проблем с успеваемостью, но все свободное время она болтает о видео с котиками, каналах с распаковкой на «Ютубе» и лучших кафе, где можно купить баббл-ти. Мне это не нравится.
