Я помню, когда «Торпедо» вернулся в профессиональный футбол, и на первый матч в гости на Восточную улицу отправился наш «ФК Дмитров». Это было неописуемо круто. Мне позвонил Стас и сказал, что нужно обязательно ехать. Он был в восторге и кричал в телефон. Я помню, мы разместились на западной трибуне вместе с нашими парнями из Дмитрова, а Стас со своей конторой встали на восточной трибуне.
Это был классный матч. Здесь всех объединяло чувство какого-то своеобразного единения. На трибунах рядом с нами тусовался Сеня со своей мясной бандой, а в перерыве мы все вместе пили пиво у стадиона, обсуждали предстоящий сезон и прикалывались над руководством наших клубов. Во втором тайме за несколько минут до конца «ФК Дмитров» забил единственный гол в ворота «Торпедо», и матч в итоге закончился поражением для москвичей, но никто особенно не расстроился.
Сейчас дела у «ФК Дмитров» складываются не лучшим образом. В клубе нет денег, однако футболисты смотрятся неплохо. В этом и заключается особенность этих двух команд. Парни бьются до конца на поле, и это достойно уважения.
– Думаю, «ФК Дмитров» все же вылетит из профессионального футбола, – задумчиво говорю я Стасу. – Очень жаль, но это всего лишь вопрос времени.
– Зато «Торпедо» обязательно вернется в элиту, – отвечает он. – Это я обещаю.
– Я надеюсь на это. Будет хотя бы, за кем наблюдать в нашем футболе, если клуб окончательно не утопит в грязи коррупция и дерьмовое руководство.
Стас согласно кивает. Он мне нравится. Я могу назвать его своим другом. Мы с Сеней, Стасом и Костиком учились вместе в одном классе, и они, уже будучи подростками, начали гонять на футбол.
Стас – добрый парень, не лезет в неприятности, однако, если дело повернется слишком круто, всегда готов к действию. Сеня же – совсем другое дело. У меня никогда не получалось подружиться с ним. Я не знаю, о чем он думает, когда говорит с тобой. Это не значит, что он плохой человек, это значит, что я не могу его раскусить. Чтобы стать таким, как он, нужно идти по пути насилия долго и далеко, и он делал это последние десять лет. Его фирму сейчас уважают даже за границей.
– Ну, что? Порвем сегодня этих уебков? – он подсаживается к нам и кладет руку Стасу на плечо.
Опасный тип. Один из тех, о ком думаешь, что хорошо, что он на твоей стороне.
– Даже не сомневайся, – Стас поднимет бутылку как бы в его честь и делает глоток.
– Крутой будет выезд, – Сеня довольно улыбается и поворачивается ко мне. – Ты же знаешь этот город, да, Диман?
– Да. Я провел там много времени в детстве.
– Проведешь нас к стадиону?
– Конечно.
– Вздрючим ебаных шавок!
Я слышал о том, что местные фанаты имеют репутацию антифашистов, но мне абсолютно все равно. Я не люблю, когда футбол начинают смешивать с политикой. Мне наплевать, каких политических взглядов придерживаются люди, сидящие на противоположной трибуне. Пьяный махач, швыряние кресел, пение фанатов и мяч на зеленой лужайке – вот, что действительно имеет значение. Это и есть настоящий футбол. То же самое касается и музыки. Как только она начинает мешаться с политикой, получается полное дерьмо. «Rage Against the Machine» – единственное, на мой взгляд, удачное исключение из этого правила.
Сеня уходит дослушивать рассказ Данилы о глотании сперме и шлюхах, а мы со Стасом продолжаем пить пиво и вспоминать прошедшие веселые деньки, когда мы вместе гоняли за «ФК Дмитров».
