– Ничего, товарищ капитан, если танки прошли, то и мы проедем.
Я автоматически положил руку на плечо парня. В принципе, я мог и не благодарить его таким образом, но мне, почему-то захотелось чуть-чуть позлить комиссара и заодно подбодрить медика. Ничего не поделаешь, слаб человек во грехе своём.
– Ты уверен, доктор?
Сержант кивнул головой и со знанием дела ответил:
– Не впервой ведь… В горах сложнее бывало!
Я снова подтолкнул Богдана:
– Давай вперёд. Дистанцию держи метров пятьдесят.
Богдан не стал пользоваться переговорным устройством, просто кивнул головой и плавно тронул машину.
Я на всю жизнь запомнил этот поворот у кишлака. Там, на обочине, лежал труп молодого парня-афганца. Это была первая, увиденная мной, жертва войны. Несмотря на пыль, было видно, что он одет в нарядную одежду и, что его лицо уже приобрело неестественно синий оттенок. Тяжёлый запах, исходящий от тела, успел достигнуть рецепторов прежде, чем бэтээр проехал это зловещее место. Санинструктор понимающе взглянул мне в глаза:
– Может нашатырю? Он хорошо дух мертвечины отбивает. Я первый раз вообще проблевался.
Постаравшись задавить рвотный позыв, я глубоко вздохнул и зачем-то спросил парня:
– Как думаешь, это наши его?
Тот почти равнодушно пожал плечами:
– Да кто ж его знает? Может и наши. А может это была его «симурка» с ДШК. Мирные-то, загодя уходят. Откуда только узнают?
Я кивнул головой и осмотрелся по сторонам. Слева неширокий арык нёс свои мутные воды в неизвестном нам направлении, а справа возвышались глинобитные дувалы, скрывая за собой опустевшие дворы и нехитрую домашнюю утварь дехканских хозяйств. Лишь ветви плодовых деревьев, свешиваясь над заборами, напоминали о том, что ещё недавно улочки этого кишлака были наполнены людскими жизнями. Дорога была очень узкой, и я вдруг подумал, что Богдану тяжело вести семидесятку впритирку к дувалам. Впрочем, он пару раз всё-таки задел саманную стену углом носовой брони, но та устояла. Замполит с укоризной покачал головой и прокричал мне в ухо:
– Так себе, водила. Ты командир, подумай, может стоит его заменить? Потом…
Может я устал физически, а может просто не хотел серьёзно отвечать на откровенные глупости, поэтому просто буркнул, не глядя на заместителя:
– Посмотрим. Время покажет…
Комбат выбрал отличное место для ночёвки: справа и слева возвышались невысокие сопки, защищавшие район от миномётных обстрелов, а впереди протекала, пусть и неглубокая, но довольно широкая река, служившая естественной преградой для диверсионных групп мятежников. Отдав распоряжение по организации сторожевого охранения, я оглядел офицеров и прапорщиков и подвёл итог короткому «совету»:
– Вопросы есть? Вопросов нету… Тогда за работу, товарищи офицеры. Пока светло, надо выставить посты и ещё, костры для подогрева пищи разводить только в ямах. Всё понятно? Через полчаса жду доклады о выполнении.
Задержав техника роты, уточнил его задачу:
– Пашка, проверь наличие горючки и передай данные на «Марс». Тебе меньше всех повезло.
Прапорщик удивлённо посмотрел мне в лицо:
– Это ещё почему?
У парня был такое простецкое выражение глаз, что я невольно улыбнулся:
– А потому, дорогой мой человечище, что я тебя прошу, заметь – «прошу», лично проверить техсостояние брони. Лично!
Лицо техника слегка помрачнело:
– А, взводные? Это, вообще-то…
В принципе, я ожидал подобной реакции, и потому перебил его на полуслове:
