– Вы к кому?
– Марина, здравствуй. Это я – Олег. Открывай.
Олегу показалось, что Марина, всхлипывая, рассмеялась. Поняв, что она плачет, не на шутку испугался.
– А ну, быстро открывай!
Дверь, пиликнув, впустила рванувшегося наверх Олега. Прыгая через несколько ступенек, он мигом оказался у нужных дверей. В проёме стояла Марина с заплаканным лицом. Красные глаза на бледном полотне лица, дрожащие губы и намокший нос – всё говорило, о трагедии… Олег хорошо знал Марину – она зря плакать не будет.
Бросившись Олегу на шею, она пыталась что-то сказать, но это ей не удавалось. Только она начинала произносить слово, как рыдания начинали сотрясать её тело. Олег стоял в растерянности, не зная, что делать. Он только поглаживал её волосы, приговаривая:
– Марина, Мариночка, успокойся! Что же случилось-то, родная?
Её состояние, сильно подействовало на Олега. Он даже не мог предположить, что произошло… «Неужели, кто-то из родителей?» Ему стало не по себе. Марина, рыдая, пыталась показать жестом руки, указывая на стол. На столе стояла ваза с полевыми цветами, маленький графин с водой и развёрнутое письмо возле распечатанного конверта. Она с трудом выдавила только одно слово:
– Возьми.
Олег, решив, что она просит воды, быстро подошёл к столу, наполнил стакан до краёв водой, подал всхлипывающей Марине. Она взяла его дрожащей рукой, расплёскивая влагу, жадно стала пить, не переставая ему показывать на стол. Только сейчас он понял, что она показывала на письмо.
Он никогда не читал чужих писем, а сейчас схватил лихорадочно, автоматически скользя по неровным строчкам.
«Дорогие мои Ванюша, Полина, и Мариночка! С приветом к Вам, ваша сестра и тётя!
Извините – писать не могу – тяжело. У нас случилось большое горе: дочка наша в больнице – в реанимации. Произошло такое… о чём страшно писать: над нашей Вероникой и соседской девочкой Оленькой надругались нелюди, причинив им множественные телесные повреждения. Девочки чудом вырвались из страшного заточения. – Изверги напились, и потеряли контроль над своими действиями, забыв о своих пленницах.
Простите – писать больше не могу – нет сил. Если сможете, приезжайте. Вероника очень хочет вас видеть. Всё о Марине вспоминает. До свидания, целую Вас всех. Ваша Валентина».
Ниже была приписка, написанная быстрой женской рукой.
«Мы у Валентины, как приедешь, сразу выезжай. Мама».
Внизу стояла дата: 12 июня.
Сегодня четырнадцатое. Два дня, как родители уехали. Олег посмотрел на Марину. В глазах её было отчаяние и боль, надежда и ожидание. Она смотрела умоляюще в глаза Олега. Ждала от него действий.
Олег взял из её рук пустой стакан, наполнив, выпил залпом тёплую, отстоявшуюся воду.
– Собирайся, я поймаю такси.
Машину поймать было нетрудно – частный извоз был в разгаре, и каждый таксист мечтал о богатом клиенте и дорогом маршруте.
Через десять минут такси было подано, а Марина уже стояла у подъезда.
Вот и городишко, затерявшийся в уральских горах, заросших в основном сосняком, изредка мелькают белые берёзки, ольха и осина. Дорога то поднималась круто в гору, то, петляя змеёй, уходила вниз, растворяясь среди буйной растительности. Окраина пестрила небольшими заводиками, окрашенными отходами, присутствующими везде в виде оседающей пыли. Из высоких труб валил разноцветный дым, плотными клубами он стелился по небосклону, создавая плотную завесу, сквозь которую с трудом пробивалось солнце. В радиусе километра вокруг промышленной зоны не было видно никакой растительности. Отвалы из отработки, как горы, уходили своими вершинами в серую завесу пыли и дыма. Пейзаж был довольно печален – картину здесь не напишешь.
