***
Голова раскалывается от боли, лихорадка неприятным ознобом пробегает по телу.
– Во имя Ночи!
Незнакомы голос. Горько-сладкий запах лилий вызывает у Жанны отвращение и беспокойство. Клочья сна, такие зыбкие, все еще тянут к себе.
– Не думаю, что мы сможем провести Ритуал, Фауст. Состояние еще пограничное.
– Я полностью согласен с тобой, Мариус. – Голос у Фауста подавленный и почти молящий. – Что можно сделать для Жанны? Это просто невыносимо!
Шепот на веалоре звучит жутко и резко. Жанна приоткрыла глаза, но плотный балдахин скрывает от нее собеседников.
– Возвращайся в провинцию. Сейчас госпожа графиня не опаснее котенка. В связи с последним обострением конфликта между Оринбергом и соседями, столица – не самое безопасное место.
– Ей нужно вернуться в Верес. – Твердо звучит баритон князя. – Есть новости о мече?
Собеседник не отвечает, девушка поняла, что он либо кивает, либо отрицательно качает головой.
– Сантер обещал, что мы сможем уйти из Лорин. – Шипит князь. – Что Лилит?
– Лилит не готова к переговорам.
Какой же душный и глухой голос у этого Мариуса! Будто ходячий труп вздумал заговорить. Приступ боли затмил сознание, Жанна снова ненадолго провалилась во тьму. Рассудок прояснился, и она снова услышала обрывки разговора.
– Не думаю, Фауст, что у тебя получится. Я бы не стал рисковать, если девчонка дорога тебе. Это – преступление, жертвовать таким ценным экземпляром.
Мужчины удаляются к двери, слышно все хуже.
– Королевство подождет. Если не станет лучше – сделай так, как я сказал…
На лицо упал лучик света, Жанна нахмурилась, прикрыла лицо ладонью.
– Ты не спишь? – Тихо шелестят слова. Фауст забрался на кровать, устроился возле ног девушки, как кот. – Три дня, Жанна. Тебя не было три дня.
Прекрасное лицо морщится от боли воспоминаний. Ей казалось, тени терзали ее целую вечность!
– Праздник? – Жанна коснулась кончиками пальцев теплой ладони верийца.
– Король объявил двухнедельный маскарад. Наплевать.
Истинный лег рядом, подперев голову ладонью. Его глаза внимательно изучали бледное лицо графини. Снова чуть сероватый оттенок кожи, круги под глазами, потускневший взгляд.
– Что убивает тебя, Жанна? – Прикосновения аккуратные, трепетные, точно Жанна сделана из хрупкого фарфора. – Как мне помочь тебе?
– Мне страшно. – Лихорадочно шепчет она. – Когда я остаюсь одна в своем лабиринте, происходят чудовищные вещи. Я схожу с ума.
Фауст сам выглядит измученным. Жанна не делится с ним своими кошмарами, не пускает в свои мысли. То ли скрывая что-то, то ли щадя. Точно снова беспомощная полукровка столкнулась с безжалостным, враждебным двором Вереса. Но в этот раз он не оставит ее одну!
– Поле трех королей. Покажи мне. Я должна побывать там. – Попросила Жанна.
– Как только ты сможешь встать. – Пообещал Фауст, крепче прижимаясь к ней. – Ничего не бойся. Я убью всех твоих врагов. А сейчас…
Вериец сел рядом, расстегнул пуговицу на рукаве рубашки, закатал его до локтя. Ноготь на большом пальце рассек вены как нож масло.
– Пей. – Приказал Истинный, алые капли коснулись губ. – Ты была ранена…
Жанна с неожиданной жаждой приняла его подношение.
Хороводом закружились прожитые Гевальтом дни и годы, лица и разговоры, события, эмоции, чувства. Их было слишком много. Какие-то застывали перед Жанной, позволяли рассмотреть себя и окунуться в личные переживания князя. Другие спешили прочь, сверкнув разноцветной молнией.
