Когда запыхавшийся гонец примчался с радостной новостью, Гевальт был занят своим привычным делом – пытками. Это нелегкое, но знакомое дело, не обременяло верийца, позволяло подпитывать свои силы и передавать их спящей.
Королевство Оринберг приходило в себя после долгой и кровопролитной войны. Первый год был самым тяжелым и голодным: урожай сгубила армия бессмертных, казна опустела. Люди возвращались на пепелища, пытались вернуться к прежней жизни.
Оставаться в столице князь не мог, но постоянно возвращался, чтобы помогать новоиспечённому монарху навести порядок. Кто-то должен был усмирять бунтующих крестьян, что нападали на поместья вельмож в поисках куска хлеба. Кто-то должен был отлавливать мародеров и дезертиров, наказывать наемников, что не спешили возвращаться на родину, грабя и бесчинствуя.
Из четырех предателей только Фауст остался в Оринберге. Сантер вручил ему своих воинов, Гевальт собрал вокруг себя своих собственных подчиненных из числа верийцев.
Приходилось отлучаться в разные уголки королевства, но тянуть души лоринцев верийцы не могли. Лишь подпитывали свою энергию кровью, точно полукровки, да собирали мертвые огоньки на погостах. Их бог умер, у них не было власти над Лорин.
Рядом с Жанной Истинный чувствовал себя лучше. Появлялись заветные голубые Нити душ, можно было снова восстановить себя знакомым способом. Выжившие Истинные, что скрывались по углам королевства, стали стягиваться к поместью де Стрейн. Неудавшаяся богиня была их последней связью с Вересом.
Это очень облегчило задачу Сантеру: не нужно было искать и выслеживать недобитых врагов. Они сами приходили просить помилования. Лорин избавлялся от чужих для себя созданий, заставлял умирать точно так же, как умирали люди: от старости, слабости и голода.
После пробуждения Жанны князь отстранился от дел. Подождут. Не ради этого он предал Кейна.
Фауст взял в руки книгу, опустился в кресло возле изголовья кровати.
– Сегодня я почитаю тебе кое-что особенное. – Пообещал вериец спящей. – Это сборник редких легенд из королевской библиотеки.
Этот ритуал он проделывал каждый раз, сегодняшний день не станет исключением. Лучше так, чем пытаться пробиться за стены лабиринта, в котором блуждал разум Жанны.
***
Загадочно мерцали в тишине огоньки гирлянд, Жанна брела по садовым дорожкам, пока ее внимание не привлек золотистый свет за густым кустарником. Лоринка поправила перчатки на руках и плотнее закуталась в шубу. Она направилась к зарослям, стараясь рассмотреть источник света.
Сухие ветки трещали, раздвигаемые ладонями, цеплялись за одежду и хлестали в спину, смыкаясь за Жанной. Шаг, еще шаг. Сугроб почти до колен, мешает тяжелая бархатная юбка, ноги вязнут в серебряном рассыпчатом крошеве. Легкий ветерок начинает трепать волосы, они щекотно скользят по щекам.
Она остановилась перед крепко вцепившимися друг в друга колючими терновниками, вздохнула, выпустив белое облачко горячего дыхания, и пошла напролом, прикрывая глаза рукавом.
Порыв ветра бросился со стороны, засыпал мелкими льдинками, но золотое свечение было уже близко! Еще немного, и девушка сможет коснуться его рукой!
Сопротивление исчезло, лоринка повалилась вперед. Она поднялась, оттряхнула одежду. Две каменные высокие стены тянулись, заканчиваясь перекрёстком.
Стало не по себе. Жанна повернулась назад, но уткнулась в глухой тупик: ни кустарника, ни сугробов, ни волшебного сада. Завывает голодная волчица-вьюга, темнеет ночное небо, лишь золотистое свечение по-прежнему манит, скрываясь за поворотом.
