Изгибы, тупики, шепот в голове, монотонный мужской голос где-то за стеной, смех, переходящий в истерику, мольбы. Главное – идти в одном направлении, как бы ни хотелось поскорее догнать загадочный свет.
За очередной преградой перед ней предстал все тот же сад поместья де Стрейн. Умолкли голоса, ветра как ни бывало!
«Что за шутки?»
Ладони взмокли, сердце торопливо застучало в груди. Как она вернулась назад? Лоринка поспешила к дому. Подальше от этого морока. Она спит или бредит наяву?
Легкий смех и быстрые шаги зазвучали впереди.
«Нет, нет, нет!» – Жанна затрясла головой, прекрасно зная, кто появится на садовой дорожке.
– Где ты пропадаешь, Жанна?
Ноги приросли к земле, девушка забыла, как дышать.
Легкое голубое плате, колотые раны и дыра вместо сердца. Кровь на перерезанном горле сочится черным густым сиропом, побелевшие глаза похожи на мутные камни.
Даже через одежду Жанна чувствует, какие ледяные руки у Маргери.
– Это он сделал, сестрица. – Доверительно шепчет на ухо девушка. Запах тлена перебивает чуткое обоняние. – Не верь ему! Он все врет! Врет! – Обиженно гнусавит Маргери. – И будет врать тебе, чтобы удержать. Ты потеряешь свою свободу, станешь примерной женушкой! А ведь я тоже могла стать чьей-то невестой, Жанна.
Пальцы Маргери смыкаются на шее, оцепеневшей лоринки.
– Найди белого бога, сестрица. Докажи, что моя смерть не напрасна…. – Хрипит мертвая тяжелым грубым голосом. – Или умрешь сама!
Жанна начинает задыхаться, пытается оттолкнуть от себя то, что было ее младшей сестрой. Сознание накрывает тяжелая муть, темнеет в глазах. Мертвая слишком сильна.
***
Крики и слезы. К этому уже привыкли все слуги в доме. Для князя это по-прежнему больно. В бессильной ярости Фауст сжал кулаки. Лоринка задыхается, хватаясь за горло, а он даже не может ничем помочь!
Несколько раз за долгую ночь вериец уже делился своими силами с Жанной, однако кошмар и не думал рассеиваться.
Джаред сдержал слово и превратил жизнь Амоса Дитрих в мучительное существование. Под изощренными пытками Истинный сознался, что приложил свою руку к обручальному кольцу. Он вложил в него опыт Лилит с зельем забвения, свою попытку запутать сознание графини и ее кошмары. Это все, в чем сознался вериец. Лишить его жизни значило потерять последнюю надежду разбудить Жанну.
Поэтому Амос гнил в плену Гевальта.
– Лабиринт – это испытание. – Смеялся почерневшим от крови ртом Плетельщик снов. – Она должна найти выход, иначе останется в нем навсегда.
И каждая ночь была повторением предыдущей. Смертным было запрещено находиться в поместье после заката. С того момента, как не в меру любопытная горничная лишилась жизни. Под темным звездным небом в полукровке просыпалась прежняя сила. Опасная и непредсказуемая для всех, кроме Фауста: обручальное кольцо защищало его.
Отзвуки происходящего в лабиринте терзали и верийца: голоса, головная боль, фрагменты кошмаров наваливались внезапно и так же неожиданно исчезали.
– Маледиктус зовет свою хозяйку. – Предположил Джаред, который иногда посещал поместье. – Кейн исчез. Надеюсь, что умер, но тело его до сих пор не найдено, как и меч. – Бог недовольно скривился. – Если полукровке нужны силы – я готов скормить ей всех лоринцев. Мне нужен меч! – Требовательно воскликнул бог, прожигая черным бездонным глазом Истинного.
Фауст не знал, почему так торопится Джаред. Ему вспоминались беседы о гибели богов и миров. Князю было наплевать! Если нужен меч – он сделает все, чтобы его раздобыть, лишь бы их оставили в покое.
