Лабиринты прошлого - страница 6

– Полина Николаевна Биневская год назад составила завещание в моей конторе, и я хочу огласить его содержание.

Он торжественно встал во главе стола и начал читать: «Я, Биневская Полина Николаевна 1948 года рождения, находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно, на случай моей смерти, настоящем завещании делаю следующее распоряжение….»

В этот момент Александр Михайлович думал только о том «синем конверте» Полины, о тех горьких для него словах, о том, что сейчас все откроется, и это изменит их жизнь. Вдруг он резко выкрикнул:

– Стоп, мне, мне… надо, – Александр Михайлович замялся, – мне надо срочно позвонить.

Братья переглянулись. Биневский выбежал из комнаты и оказался в своем кабинете. Академик подошел к секретеру, где находились лекарства, и его рука бессознательно потянулась к транквилизаторам. В этот момент в комнату вошел Герман.

– Отец, что случилось?

– Ничего, я сейчас, – Александр Михайлович нашел в секретере бутылку коньяку, быстро налил себе целый бокал и залпом выпил.

– Пойдем, Гера, сейчас мы всё узнаем. – Сказал он фатально.

– Отец, ты знал о завещании? – Спросил Герман.

– Нет, но это не важно.

Биневский с Германом вошли в гостиную и сели на свои места, нотариус продолжал: «Я, завещаю имеющиеся у меня денежные сбережения своим сыновьям в равных долях каждому…»

Герман подумал: «Какие сбережения у домохозяйки, которая никогда и нигде не работала?».

«У нашей мамы и деньги? Чудеса прямо. Может я не в курсе, девять лет не живу в России. Может и завещает она нам по 500 рублей каждому?» – Размышлял Никита.

Кирилл закурил, зная, что отец будет не доволен.

Явное недоумение было на лицах братьев. Только Александр Михайлович ждал, что вот сейчас он, наконец, узнает тайну своей Полины.

Нотариус продолжал, дальше шли какие-то формальные обороты, номер банковского счета. Он закончил, а потом, обращаясь к слушателям, спросил:

– Я могу уточнить ту сумму, которая завещала Полина Николаевна Биневская.

– Если Вам не трудно, будьте добры, – своим хрипловатым голосом попросил Кирилл.

Нотариус сделал паузу, обвел своих ершистым взглядом присутствующих и сказал:

– В целом – это более 800 тысяч долларов, – очень спокойно, обыденно произнес он.

Кирилл свистнул, но не умело, потому что последний раз это делал лет 20 назад, так, что получился некий хрип.

– И… да…..ибо. – Попытался что-то произнести Герман, но отец так громко хлопнул по столу кулаком, что никто больше не посмел ничего произнести.

Биневский пошел проводить нотариуса. Уже закрывая дверь, он спросил его:

– А не оставила ли Полина Николаевна письма или что…? – Он не мог четко сформулировать вопрос.

– Нет, ни-че-го, – по слогам ответил нотариус, и повторил, – ничего!!

Когда отец вернулся, братья внимательно поочерёдно читали завещание.

– Пап, ты чего, расстроился? – Спросил Герман.

– Нет, всё нормально, но Ваша мама не перестает меня удивлять, – с некой иронией в голосе сказал Биневский.

– Откуда у мамы такие деньги? – недоумевал Герман. -Я решил нанять частного детектива, чтобы всё узнать.

– Нет!!! – Резко прервал его отец, – если бы наша мама хотела сказать, что это за деньги, то она бы это сделала. Никто, я повторяю НИКТО, – он повысил голос, – не смеет ничего выяснять. Я очень вас прошу, – его голос дрогнул, – пусть это будет секретом нашей мамы, – очень тихо сказал он.

***

Братья собрались в комнате Германа. У Кирилла, как у старшего, была своя отдельная комната, а Никита и Герман жили в одной еще с самого детства, они были не просто братья, а настоящие друзья. У Германа с Кириллом была очень большая разница в возрасте 14 лет. Кирилл всегда командовал, считая себя самым главным, так было в детстве, так оставалось и сейчас. Двухъярусную кровать отец поменял Герману на мягкий удобный диван, когда Никита покинул Россию. Приезжая домой Никита спал на почетном раскладном кресле в комнате Германа, желая как в детстве, быть ближе с братом и не хотел перебираться в отдельную комнату.