Другой подобный случай случился через месяц моей работы. Подходил конец моей смены, и я заканчивал работу с деталью, отгребая стружку крючком за станок. Там уже накопился огромный ком стружки, но остановить станок мне не хотелось, так как говорится, осталось сделать последний штрих, и я уже взялся за ручку суппорта, чтоб отвести резец от детали и остановить мой станок, но на последней секунде оборота патрона, он зацепил стружку и этот огнедышащий комок стружки, как снаряд, запущенный из пушки, полетел через меня в конец цеха. На мое счастье цех уже опустел, и он упал в проход цеха, никому, не причинив вреда. Стружка, полученная от моего резца из твердых сплавов, при высокой скорости резания, получается в виде прочной ленты. Я смотрел с ужасом, на этот режущий, переливающий всеми цветами, комок металла и подумал, какая беда могла случиться, если бы он зацепил меня или упал на рабочих цеха.
После этого я окончательно определился, что это работа не для меня и надо подумать о другой работе. Не смотря на высокую в то время зарплату в 250 рублей, я написал заявление на увольнение. Мастер, который даже не знал об этих двух неприятных случаях, долго не подписывал мне заявление, уговаривал остаться. Тем не менее, я настоял, сказав, что буду учиться. Секретарь комсомольской организации, не без помощи моей сестры, которая уже работала в заводоуправлении, написал мне отличную характеристику в духе того времени: передовик производства, хороший работник, отзывчивый, трудолюбивый, активно участвует в общественной жизни коллектива цеха и завода. Так я с хорошей характеристикой и оказался на рабфаке Нижнетагильского педагогического института. Где я учился на художественно – графическом отделении, будущий учитель черчения и рисования. Когда выбирали старосту группы, декан художественно – графического факультета спросил:
– Кто пришел первый?
Оказалось, что первым пришел я.
– Тогда, наверно, и быть Вам старостой класса. Как самый дисциплинированный студент.
– Кто «за»…кто «против»…
Все конечно были «за»! Никому неохота было впрягаться в ответственную работу. На том и решили.
***
Утром нас разбудил какой – то шум. Подвыпивший пассажир, засидевшись в вагоне-ресторане, перепутал свое купе с чужим, и пытался попасть в это купе. Повыскакивали перепуганные заспанные пассажирки, едва накинув на себя халаты, на босу ногу накинув тапочки, испуганно смотрели на пьяного бугая. Вадим, быстро сообразив, в чем дело, успокоил мужчину; мы посмеялись, пошли в свое купе, позавтракали, попили чаю и я приготовился слушать историю Вадима.
Вадим оказался хорошим рассказчиком, и я, поневоле стал участником событий, о которых рассказывал он. Лицо его было спокойным, но сосредоточенным.
– На чем я остановился? Ах, да о моем городе.
– Утром, когда я сладко спал, то услышал, сквозь дремоту, тихий разговор с кухни. Приоткрыл дверь кухни, за столом сидел мужчина и моя мама. Они о чем-то разговаривали. На столе в кружках дымилось кофе, стояла ваза с печеньями и целая бутылка коньяка. Мужчина курил папиросу.
– Сынок, иди к нам, – увидев меня в полураскрытую дверь, позвала мама.
Я вышел, накинув халат.
– Это Иван Михайлович, друг нашего папы. Они вместе строили завод, помнишь его? Теперь он начальник производства. Присядь, послушай нас, тебе интересно будет. Помянем отца. Может и с работой, какие-то соображения будут.
