– Уж не ты ли демон? – спросил он.
– Я та, которая от них освобождает, – заявила монахиня. В её голосе слышалась уверенность в собственных словах. Гарри икнул. Он показал пальцем на корзинку с цветами в руках монахини.
– Этим освобождает? Пыльцой и лепесточками? Отвали, старая стерва! Мне нужна тишина.
«Можно подумать, ты молодой», хмыкнула Нелли и присмотрелась к монахине.
Закрытая одежда, несмотря на жару. Голову укутывало чёрное покрывало на белом подкладе. Поверх тёмного одеяния белый передник узкой полосой. На нём три прерывистых горизонтальных линии: знак монахини монастыря Трёх Дев.
– Фу, невежливо, – заявила монахиня, поджала губы, но не сошла с тропинки. Крысы замерли. Из-за монахини появился чёрный, как котельная зола, кот и направился к контейнеру. Поравнявшись с Гарри, кот коротко мяукнул. Монахиня сделала за котом несколько шагов и, заглянув в контейнер, запела неожиданно высоким голосом:
– Ой, какие милые крыски! Особенно эта, двухцветная, и этот толстенький! Такой хорошенький!
Гарри застонал и взмахнул ручищами, отгоняя кота.
– Скоро от них останутся только кишочки, – передразнил он монахиню тоненьким голосом, пытаясь передать её интонацию.
Не смотря на то, что Гарри был пьян, получилось у него довольно похоже. На монахиню это не произвело должного впечатления. Она не разозлилась, а прыснула в кулачок и насмешливо спросила:
– Уж, не этим ли ты собираешься кормить демонов? – показала она на притихших крыс. – Лучше отдай их мне.
По тому, как дёрнулся Гарри, Нелли показалось, что монахиню ждёт та же участь, что и Бена с лаборантом.
– Ваших кошек кормить? – кивнул Гарри на кота. – Развели там кошачий постоялый двор! Тьфу! Отвали, сказал, ворона монастырская!
Гарри снова наклонился к отверстию.
– Демоны! – завыл он. Потом посмотрел на монахиню, сплюнул и показал ей кулак.
Монахиня нисколько не испугалась и даже не обиделась. Добродушно улыбаясь, она порылась в складках одежды и вынула золотую монету. Настоящую. Нелли думала, что такие бывают только в сказках. Тёплого оранжевого оттенка. Даже издали видно, что тяжёлая и большая.
– Не хочешь отдать, продай, – сказала монахиня, вертя монетой перед носом Гарри, стараясь, что бы отражённый солнечный луч попал ему в глаза.
– Нет, – отмахнулся Гарри. – Мой откуп в сто крат ценнее.
– В чём же твой грех, что его даже золото сможет вылечить? – спросила монахиня озадаченно.
– Безгрешен я! – возмущенно проговорил Гарри. Обрисовал рукой круг у своей головы и сказал убеждённо: – Святой я. Мученик.
Монахиня, видимо, имела дела с подобными святыми. Покачала головой и, прищурившись, спросила:
– Контейнер, вижу, из Лабораториума. Как он попал к тебе? Спёр? А если я позову полицейских? И скажу им, что ты напал на настоятельницу святого монастыря. Лучше продай их, – она требовательно ткнула пальцем в контейнер.
Гарри наклонился и схватил обломок каменной кладки собора.
– Вот на что наши подаяния тратятся! – заорал он. – Крыс скупаете! Показать тебе, ключница демонов, где твоё место?
Гарри замахнулся. Кот, сопровождавший монахиню, фыркнул и бросился в кусты.
– От тебя-то подаяний не дождёшься, – сказала монахиня. Гордо подняв голову, развернулась и медленно удалилась по тропе.
Но Гарри не стал ликовать, а затих, замер, словно прислушиваясь к чему-то.
– Демоны идут, – прошептал он. Камень выпал из его руки. Лицо вытянулось, посерело, рот открылся, с губы свесилась тонкой ниткой слюна.
