Сколько лет жил он в Посаде, а таким увидел его впервые. Вся жизнь Лада прошла на задворках посадских да в лесах дремучих. Детство босоногое и беззаботное пробегало по подворотням голубей гоняя, юность в слободе дружинной возмужала, а Посада он так и не узнал. Один день сегодняшний поведал ему куда больше, чем вся жизнь предыдущая, о делах торговых, благодаря которым стоял Посад и стоять будет.
На рынках, базарах и площадях торговых, в лавках негоциантских амбарах посадских, где зерно и муку отпускали обозами, в скобяных рядах да в загонах коровьих и свинских, никто нечисть не вспоминал. Но каждый купец имел свой амулет или брелок заветный, каждый торговец продавал товар свой с присказкой или заговором.
– Дыни хундустанские, аппетитные, абхазские! Эй, подходи, да, разрезай, пробуй… Чувствуешь, словно мед внутри…
– А вот шелк, мягкий, словно волосы любимой… Потрогай, потрогай, не спеши уходить!
– А кому мечи, мечи кому, самозатачивающиеся, обоюдоострые, раз махнешь, сто голов снесешь!…
– Яблочки, наливные яблочки, на щеках ямочки, а внутри нектар…
– Покупай товар всякий, кошель не жалей, купи, будешь рад до ушей!…
– Кости рыбьи, жир барсучий, все от немощи ползучей! Все что доктор прописал – анальгин и випрасал!…
– Кони, кони скаковые, резвые и не очень…
– Купи хряка, дяденька, купи…
– Яйцо перепелиное, мелкое и полезное, яйцо куриное, сальмунелы нет, гарантирую…
– Купи хряка, дяденька, купи! Дешево отдам!
– Эй, купец – молодец, посмотри какие самоцветы!… Словно солнце в камень вошло!
– Скупаю, все скупаю, антиквариат дорого, любую валюту беру, беру «гаксы» пять к одному…
– Новейшая система канализации и слива, недорого, распродажа!
– Птички заморские – попугайчики, а так же синички, голуби и стрижи…
Торговля бойко шла, и в розницу и оптом. Комер—сан ничего не покупал. Он лишь спрашивал у купцов разных как дела у них дома, да что нового слышно о том или ином купце знатном. Купцы умно молчали, когда надо было молчать, беззастенчиво льстили, когда без этого разговор не шел, и довольно твердо стояли на своем, если была такая нужда. Если Кто—то из них начинал надоедать, то Комер—сан небрежно ставил такого на место.
– Шелк?! Где ты видишь здесь шелк? Тряпки старые, цвета линялые, тьфу… Разве это самоцветные… Это сапфир? Покажи… Да стекло битой бутылки из—под бовусского пива ценнее будет!… Дыни – то у тебя зеленые, рвал с бахчи ты их рано, спешил сюда, а здесь в баньку загнал обоз, жару поддал, вот и дошли они цветом, а вкусом травой остались…
Купцы обижались, дулись, но как только Комер—сан проходил дальше, с новой силой глотки надрывали…
Под вечер, когда Лад ничего уже не соображал и перед глазами его плыли круги разноцветные, изъявил Комер—сан желание посетить ЗАО мафиозное.
Снаружи ЗАО было изба избой, но внутри отделкой странной поражало. Как только открыли дверь входную два молодчика в темных плащах, оказались Комер—сан, трое его подручных и Лад в комнате маленькой. В углу стоял стол, на котором находился какой – то ящик из светлого материала. Три стены боковых были глухими, а четвертая светилась, и какие—то руны по ней бегали. Не иначе, как волшебство мафиозное!
За столом сидела блондинка, взглянув на которую Лад и язык прикусил. Под потолком в дальнем углу висела странная коробочка, тоже, видать, заговоренная. Иначе с какого рожна ей время от времени гудеть и поворачиваться?!
