Lapides vitae. Изумруд Меркурия - страница 14

На экране стали появляться кадры, сделанные в Японии сегодня: деревья, вырванные с корнем, дома, а точнее то, что от них осталось, несчастные лица людей…

Оставив программу разговаривать с пустой комнатой, я вышел на балкон. Спать совершенно не хотелось, хотя усталость чувствовалась очень сильно. Может быть, это из-за часовых поясов, а может – из-за пережитых сегодня эмоций.

Тихий треск цикад разлетался над деревьями, ветер играл с листьями пальм, где-то пронзительно кричала птица – вот и все ночные звуки острова. Ни тебе лязга вагонов, ни шума машин, ни крика людей. Невозможно было поверить, что в постиндустриальном мире остались места, пусть и искусственные, настолько непохожие на город.

Но природные звуки навевали тоску. Я снова вспомнил о родителях, представил их лица в тот момент, когда записка будет прочитана. Сейчас отдал бы все, чтоб вернуться в день, когда согласился идти в бар, и уговаривал, уговаривал бы маму. Не пустила бы? У меня есть еще и отец. Как же я забыл о нем тогда?! Он-то находит с мамой общий язык. Теперь все казалось так просто, но… невозвратимо. Не вернуть того момента, когда злость пересилила здравый смысл, и я, нарушая добрый десяток законов, ринулся в этот чертов бар! Что же будет теперь?

В носу неприятно защипало, и я постарался отогнать мысли о родителях. Далеко они не ушли, но немного все же отступили.

В нескольких сотнях метров – и с левой стороны, и с правой – над лесом поднимались освещенные крыши домов других учеников. Интересно, кто они?.. Хотелось как можно быстрее познакомиться с ними, хотя бы для того, чтобы проводить время не в одиночку.

Впереди высилась гора, закрывающая часть неба. Не такая уж она и низкая, как говорила Инга. Где-то у ее подножья стояла школа, которая была готова принять нас уже через пару дней. Сложно будет, или легко?

«Какая разница? – подумал я. – Ты хотел обучаться здесь, теперь не ной…»

Я оперся локтями о перила и продолжил смотреть на звездное небо.

Из комнаты донесся звон, оторвавший меня от размышлений.

«Кто это?» – была первая мысль.

Я взял панель в комнате и, вернувшись на балкон, открыл видео-звонок. Я уже догадывался, кто это звонит, и собирался ринуться в объяснения и извинения, но…

– Васнецов! Что это значит?! – раздался крик. – Где ты есть?! Да что же это такое! Я, ничего не подозревая, приезжаю домой, а тут меня уже ждет отец, приехавший чуть раньше, с запиской в руках! Что это значит?! – мама набрала в легкие воздуха. – Мы с отцом, значит, договорились прилететь домой на неделю раньше, чтоб сделать тебе сюрприз, а сюрприз ожидает нас!

Я протянул руку, чтобы убавить звук панели – Инга и Димитрий, скорее всего, уже легли, – но снова раздался крик, заставивший меня застыть:

– Не сметь убавлять меня! Где это видано?! Сын убавляет родную мать! Нет, дорогой мой, ты выслушаешь меня, а потом уже делай со своей панелью – все что хочешь! Понятно?

– Марина, – раздался голос отца, и я увидел его руку на плече матери.

– Не успокаивай меня, Игорь! Он уехал без спроса! Он оставил все и уехал! Ему плевать на квартиру, и на родителей!..

И тут я вскипел. Теперь мне стыдно, но тогда был готов сказать все, что угодно.

– Это тебе наплевать на меня, – прервал я тираду слов. – Ты знала, что я хочу учиться в ОНИ, еще с того времени, как я пошел в первый класс. Ты знала это, когда я спрашивал у тебя разрешения учиться здесь – и это была реальная возможность. Ты знаешь это и теперь, когда я прошел все вступительные испытания, и меня выбрали из всего – слышишь? – из ВСЕГО МИРА на этот профиль! Но и теперь ты хочешь меня лишить этой возможности! – крикнул я и выплюнул последнее предложение: – Огромное спасибо, мама!