— Лучше вспомните, что вы — шаман! Отпугните чужаков от участка! Или вы так ослабели, что лесные духи вас не слышат?
Перебранка переросла в драку. Пепельник был крупнее и сильнее, отец — опытнее. Два древесных барса схлестнулись в поединке. Победила зрелость. Отец почти придушил взбунтовавшегося зятя, а после трепки, встав на ноги, продемонстрировал, что лесные духи слышат и исполняют его желания. Сухая рогатина пригвоздила заднюю лапу Пепельника к заснеженной земле. После отцовского шепота ожила, покрылась почками, пустила корни, превращаясь в капкан, удерживающий дарса на месте.
— Полежишь — одумаешься, — вынес вердикт отец. — А не одумаешься — подохнешь. Похороним, запишут как несчастный случай.
Альма подсматривала за происходящим в дверную щель. Здравка молча тряслась, немного успокоилась, когда отец уехал. Альма заподозрила, что это ненадолго — Пепельник, усмиренный живой ловушкой, валялся посреди двора и стонал, ворота остались нараспашку. Обычно их запирали на крепкий засов с амбарным замком.
Альма не поспешила на помощь мужу. Чувствовала злую волю Кароя, слышала ехидные голоса домовых и лесных духов. Внутренний голос нашептывал: «Не вмешивайся. Это не твоя война». Вежа стояла на месте, не шаталась, не падала, Здравка лежала под боком. Сейчас нужно было молиться, чтобы хватило сил защитить себя и дочку, а не на чужой стороне воевать.
Она долго думала — «выйти или не выйти за едой?» — и, в итоге, просидела в убежище до возвращения отца. Шевельнулась после окрика: «Эй, Альма, поди сюда!», присмотрелась и остолбенела от удивления. Пастеризованное коровье молоко в тетрапаках — целая упаковка. Коробка сгущенного молока. Коробка с манной крупой и сухими сливками. Несколько пачек коровьего масла.
— Заноси, — велел отец. — И завари чай. Посидим, поговорим.
Альма перенесла Здравку в дом, спрятала в шкафу, под ворохом тряпья, превратилась и взялась за дело. Пока вскипал чайник, перетащила в кухню все коробки. Изумляясь, радуясь. Опасаясь, что отец передумает отдавать ей такое богатство.
— Кашу вари. Надо откормить, прежде чем в город поедем.
Отец никогда не называл Здравку по имени, но Альма сразу догадалась, что речь идет не о Пепельнике. Она кивнула, не задавая вопросов, и получила ответы за чаепитием — отец расщедрился еще и на длинную речь.
— В город придется съездить два раза. Сначала поменяешь паспорт. Твой просроченный, в двадцать один менять надо было, сейчас с ним ни в банк, ни к нотариусу. Поедем втроем: я, ты и твой муж. Ребенка тоже возьмешь. Заполнишь бланки на замену паспорта. Заедем в ЗАГС, дочку зарегистрируете. Когда нужно будет получать, поедем сначала паспорт заберем, а оттуда к нотариусу. Выкупишь земельный участок. Ты, как наследница своей матери, имеешь право на льготную покупку. Заплатишь, сколько потребуется, деньги я дам, подашь документы на регистрацию собственности.
— А потом? — осмелилась спросить Альма. После долгой паузы, боясь рассердить отца.
— А потом подождем, пока участок кто-нибудь захочет купить. Продашь, получишь свою долю, и будешь свободна. Поняла?
Альма кивнула, прощаясь с промелькнувшей надеждой быстро покинуть заимку. Продать участок? Кому он нужен? Землю дают в пользование за символический налог. Ни один дарс никогда не покупал у другого обжитый участок — придется потратить годы, чтобы перекрыть чужие метки и переманить на свою сторону лесных духов.
