Несмотря на это, она не собиралась перечить отцу. Поездка в город была благом — она мечтала о том, чтобы получить свидетельство о рождении Здравки. А вдруг кто-нибудь вмешается и известит федералов? Тогда их отправят к врачам, на осмотр. Можно будет попытаться передать весточку Марианне. Если рысь догадается, что Альма живет на заимке против воли, она поднимет на уши всех — и начальство, и силовое подразделение. Поможет и сбежать, и спрятаться. Она такая.
События завертелись с невиданной быстротой — по меркам заимки. Здравка немного отъелась, перестала напоминать скелет, обтянутый шубкой. Пепельник долго хромал — ожившая рогатина сильно повредила лапу — но не рычал, а жаловался Альме с нотками заискивания. По-семейному. Как будто действительно искал утешения у посланной богами супруги. Альма отношения не обостряла, пекла открытые пироги с рыбой, которую добывал муж, накрывала общий стол и пару раз ложилась в общую постель. Пепельник старался, сделал ей приятно, и Альма подумала, что даже если придется прожить на заимке до конца дней, все не так уж плохо. Она знала, что бывает хуже, прекрасно знала — видела искалеченных кошек на Вороньих праздниках. А они с Пепельником ни разу не дрались, и у дарсов было большое уютное дупло. Многие кошки сказали бы, что ей везет, не на что жаловаться и незачем гневить Линшу.
В город поехали через месяц. Здравка пыталась спрятаться, но Пепельник ее поймал и сунул в мешок. Отец хмурился, потом махнул рукой, пробормотав: «Будем напирать на то, что непривычной обстановки испугалась». К тому моменту, когда они доехали до отделения паспортного стола, Здравка перестала пищать. Обеспокоенная Альма вытащила ее из мешка, спрятала под пуховик, успокаивающе замурлыкала. Котенок прижался к ее груди и затих.
В казенных учреждениях к ним отнеслись предупредительно. Альма сдала старый паспорт, Пепельник предъявил копии документов из тонкой папки. Они получили временное удостоверение личности — Альма даже в руках его не подержала — и, в дружном молчании, добрались до ЗАГСа. Здравка обрела законный статус — была оформлена, как ребенок из полной семьи, с двумя родителями, состоящими в браке. Для дарсов это было редкостью, и регистратор-человек долго поздравляла их с Пепельником, радуясь тому, что они проявляют гражданскую сознательность. Никого ничего не насторожило. Им мягко порекомендовали поставить Здравку на учет у врача, а после слов отца: «В другой раз», не рискнули настаивать.
По дороге домой Пепельник повел себя странно и неожиданно — попросил отца остановиться у магазина и купить молока и сметаны для Здравки.
— Чего это ты вдруг стал такой заботливый? — криво усмехнулся отец.
— Она, когда пожрет, орет меньше, — ответил Пепельник, выдержав пристальный взгляд. — Слышать уже не могу эти вопли.
Альма молчала, пока они ожидали отца под магазином. Молчала дома, пока машина не уехала в ночь, а Пепельник не задраил ворота. И только когда они остались вдвоем, решилась и поблагодарила — пусть духи слышат, в этих словах нет ничего криминального.
— Чепуха, — отмахнулся муж. — Она и вправду меньше орет. Ну и вообще... нам надо держаться вместе. Иначе ни ты, ни я ничего не получим.
— А что мы должны получить? — удивилась Альма.
— Как что? — янтарные глаза Пепельника округлились. — Деньги. Деньги за участок. Он, конечно, почти все себе заберет. Но если мы будем действовать правильно, нам может достаться много. Может быть, миллион. Может быть, каждому по миллиону. Хорошо бы каждому.
