Среди множества пакетов с уликами найти нужный не составило труда. Вот он – лежит на самом краю стола. Барби, очень похожая на ту, что я держал в руке, была запакована в прозрачный пластик и, как казалось, с болью смотрела на меня. Я положил обе игрушки рядом. И увидел, что они довольно сильно различаются: у куклы Айсун платье было ярко-розового цвета, почти красное, а у куклы, обнаруженной на месте преступления, оттенок холодный, близкий к голубому. Кроме того, найденная вчера кукла была на пару сантиметров длиннее. Теперь я мог быть уверен: убийца не оставлял мне никакого персонального послания. Как и говорила Зейнеп, это просто совпадение. Вновь вышедший на охоту Слепой Кот просто осуществил свой обычный ритуал, и поэтому на месте преступления появилась кукла. А я принял ее за Барби Айсун. Вот и все.
Выйдя из камеры хранения вещдоков, я увидел в другом конце коридора Али и Зейнеп, нырнувших в кабинет. Когда я там появился, оба сидели на столе и готовы были приняться за уничтожение принесенных с собой булочек-погачей, распространявших восхитительный аромат. Ребята сразу же вскочили на ноги.
– Не надо, сидите, сидите. Приятного аппетита!
Лицо Али засияло:
– Присоединяйтесь, господин старший главный комиссар, тут на всех хватит.
Румяные погачи в бумажном свертке словно сами просили, чтобы их съели.
– Эх, ну тогда и чайку надо, – сказал я, усевшись на стул.
Али с готовностью протянул свой стакан:
– Можете взять, а я за другим схожу. – Не дав мне возможности возразить, парень пулей вылетел в коридор.
– Вот уж спасибо, – улыбнулся я. – Скажи, Зейнеп, а что вы забыли таким ранним утром на работе?
Девушка вся подобралась.
– Мы всю ночь провели в сквере, господин комиссар. Искали пулю, которой была убита жертва, но так и не нашли. Вам может показаться, что я преувеличиваю, но мы действительно пропустили весь песок через сито…
То, что она сказала, было важно, ведь, найди они пулю, это означало бы, что убийство совершил кто-то другой. А раз все следы были подчищены, сомнения в том, что спустя пять лет вернулся Слепой Кот, сводились к минимуму.
– Значит, наш клиент не отступил от своего ритуала, – кивнул я.
Зейнеп моргнула красными от недосыпа глазами и произнесла:
– Похоже на то, но есть одно отличие.
– Какое же?
– Даты, господин комиссар, – ее голос, утратив хрипотцу невыспавшегося человека, зазвучал звонко. – Самое первое убийство Слепого Кота, то, что он совершил пять лет назад, по датам не совпадает с нынешним. Если бы он снова взялся за старое, мы бы обнаружили тело первого января.
Про себя я поаплодировал подчиненной: она сама нашла важное расхождение, на которое мне указал Зекаи.
– Именно так, – поддержал я ее, – даты не совпадают.
Девушка взяла из пакета самую аппетитную булочку и спросила:
– Так вы полагаете, господин комиссар, что убийца – Слепой Кот?
Я покрутил в руках булочку.
– Не знаю, Зейнеп. Убийство совершил человек с большими ментальными проблемами. Зекаи настаивает на том, что Слепой Кот никогда не изменит своему ритуалу, но может быть и по-другому.
Зейнеп потянулась за добавкой и поделилась своими размышлениями:
– Возможно, он так делает, чтобы нас запутать. Допустим, он склонен придерживаться ритуала, но он же не хочет, чтобы его поймали. А вдруг поэтому он поменял дату, когда начал снова убивать? Чтобы запутать следствие?
Я откусил от погачи еще кусочек, прожевал и сказал:
