Я лишь вздохнула. В другой момент я непременно согласилась бы с ней, но сейчас… С того момента, как мы получили с посыльным из дворца злополучный конверт, меня не покидало ощущение надвигающейся катастрофы. Как будто в сердце поселилась тревога, которая с каждым часом только росла. Боялась ли я проходить проверку магическим артефактом? Да, боялась. Я вообще не была уверена, что во мне были какие-то магические способности, по крайней мере за последний год я их никак в себе не ощущала. Даже привычные мне сны, и те перестали сниться. С другой стороны, оба родителя Лауры были магами. Правда, Тереза, по ее словам, была не в курсе, какой магией они обладали и каков был уровень их силы.
Что касалось самой Лауры, НАСТОЯЩЕЙ Лауры, то к моменту, когда с ней произошел несчастный случай, ее магия еще не раскрылась. Поэтому мне было очень волнительно и что уж сказать, немного страшно узнать, есть ли у меня магия, и если да, то какая. И, безусловно, ее уровень. Ведь если он будет ниже отметки пяти баллов, поступить в Академию Магии я, увы, не смогу. Туда брали студентов, чьи способности к магии были не ниже пяти единиц. Поговаривали, что у сильнейших магов страны уровень магии насчитывает и тридцать, и сорок баллов, но я в это не верила. Все маги, с кем мне довелось встречаться за этот год, в том числе и маги-целители, могли похвастаться уровнем магического дара не выше двадцати баллов.
Но нет, ощущение тревоги, что снедало меня, было связано с чем-то другим, с тем, чему я никак не могла найти объяснения. И это заставляло нервничать еще больше.
***
К Храму всех богов, величественному монументальному зданию с высокими, толстыми колоннами, венчающими треугольный свод, мы подъехали, когда ночь уже вступила в свои права. Таков был местный обычай – считалось, что любые магические ритуалы набирают полную силу в час после заката, когда на небе появляется ночное светило. Сегодня оно было особенно ярким, и его полная фаза заставила меня невольно передернуть плечами – слишком не похоже оно было на то, что я привыкла видеть там, своем прежнем мире. Здесь ночное светило звалось моан, и своими размерами оно превышало привычное мне в несколько раз. Яркое, серебристое, как будто сотканное из звездной пыли, оно будило в душе какое-то чувство смутной тревоги, особенно усиливающейся тогда, когда моан являлась во всей красе полного цикла, как этой ночью.
– Лаура, держись рядом со мной, – голос Терезы, успевшей выбраться из кареты первой, был непривычно серьезен, и я, поглубже опустив на лицо капюшон, с любопытством выглянула наружу. Боги! По высоким ступеням храма поднимались пару десятков девушек, сопровождаемых родителями. И это только те, кто прибыл одновременно с нами. А сколько же человек всего будут проходить проверку?
«Может, уехать, пока не поздно»? – подумала я, но тут же отвергла эту паническую мысль. Нет, увы, не получится. К сожалению, я по-прежнему находилась под патронажем короны, как сирота благородного происхождения, а значит, мое игнорирование королевского приказа будет сразу же замечено.
Выбравшись из кареты, кивнула Терезе, говоря таким образом, что со мной все в порядке, и вместе мы начали подъем наверх – туда, где темнел темный распахнутый зев старинного здания храма.
***
Изнутри храм, в котором я ни разу до этого не бывала, выглядел еще более впечатляющим. Огромные, уходящие ввысь колонны, поддерживали его своды, исчезая где-то высоко во тьме, на стенах, выложенных из гигантских каменных блоков светло-бежевого камня, ярко горели факелы. Храм был настолько огромен, что полностью его зал было не разглядеть. Лишь гулкое эхо многочисленных шагов, отдававшееся где-то впереди, говорило о том, что мы на правильном пути.
