– А что насчет самой принцессы Лауры?
– Как сквозь землю провалилась. Глупая девчонка разрушила такой удачный план. Не иначе как кто-то помог ей. Ведь узнай ее братец, что она здесь, примчался бы тут же. И сразу угодил бы в ловушку. Тогда никто не стоял бы на моем пути, а на юге перестали бы возмущаться его сторонники.
– Можно попытаться распустить слух, что она здесь.
– Не стоит быть такими наивными, полагая, что здесь нет осведомителей. Опровергнуть фальшивые слухи труда не составит. Лучше разузнай наш маршрут к поместью генерала Мэльса.
– Да, ваше величество.
Глава 2
В соседней деревне жизнь протекала так мирно и спокойно, что до каких-то там государственных переворотов никому не было ни малейшего дела. Старушки на лавочке любили поговорить об этом время от времени, а вот люди, занятые работой, даже и не успевали размышлять о смене власти. Деревенька за пролеском состояла из одной единственной улицы да пахотных полей. Все жители знали друг друга в лицо, ни у кого не было и не могло быть тайн: тут живет семья с десятью детьми, в этом доме супруги вечно бранятся, здесь только ворчливая старушка, дальше идет заброшенный дом, чего только про него не сочиняли… А вот и таинственная незнакомка. Ее всей деревней дружно считали слегка странной, хотя с враждебностью никто не относился. Она на всей скорости пробежала по пыльной дороге мимо череды одинаковых деревянных домиков, в конце улицы остановилась, схватившись рукой за калитку последнего дома, и глубоко дышала от долгого бега. Из дома вышла девочка лет тринадцати с серьезным даже строгим лицом и длинными каштановыми волосами. На ней было светло коричневое платье с черным поясом, в руках она держала маленькую грифельную доску.
– Эли, ты вроде бы за водой ходила. – удивилась девочка, глядя на пустые ведра.
Элия зашла во двор, все еще пытаясь отдышаться. Она поставила ведра и отерла лоб рукой.
– Сходи лучше ты за водой, Нора, – попросила она.
– Что-то случилось?
– Нет, совсем нет. Ты сходи за водой, а с меня стирка.
Нора пожала плечами.
– Ну хорошо, только доделаю домашнее задание.
Они вместе зашагали в дом. У порога путь им сразу перекрыли двое мальчишек, которые пронзительно крича бросались друг на друга с палками на подобие мечей, носились туда-сюда громко переговаривались и смеялись.
– Анарт, Рэй, прекратите! – Нора попыталась своим приказом пересилить создаваемый ими шум, но у нее ничего не вышло.
– Отстань! – ответил старший из мальчиков, а младший показал язык. Оба продолжили шумное сражение.
Где-то надрывался от плача маленький ребенок. Элия побежала туда. Пока она меняла пеленки и укачивала малыша, на весь дом слышались угрозы Норы. Мальчишки отобрали у нее грифельную доску с домашним заданием и затеяли игру в догонялки.
– Ну погодите! Мама вернется, я ей все расскажу!
– Ябеда! Ябеда!
От шума разорвалась бы голова любого, не привыкшего к подобной обстановке. Семья, проживающая в доме на окраине, состояла из матери, трех сыновей: Анарта восьми лет, шестилетнего Рэя и годовалого Сомберта, а так же трех девочек Норы, младшей Кармели и старшей Элии. Их отец умер в период эпидемии около двух лет назад, поскольку из-за работы оказался в эпицентре развития болезни. Самого старшего сына забрали на войну. Их мать, которую звали Лолия, работала целыми днями, чтобы сводить концы с концами. Она уходила рано утром в швейную мастерскую в соседнем поселении и возвращалась затемно. Единственный выходной она целиком посвящала домашнему хозяйству, с которым дочери одни не могли справиться. Семья не бедствовала, но это давалось тяжело. Самым же тяжелым для матери было возвращаться домой, как бы странно это не звучало. Каждый вечер там ее поджидал полнейший балаган, который, впрочем, не прекращался еще с самого утра. Дети ссорились, бегали туда-сюда по лестнице, Нора кричала на братьев, те делали все, что возможно, чтобы только вывести ее из себя, Кармели заливалась слезами или присоединялась к общим спорам, мальчишки вечно отбирали ее куклу, она в отместку ломала их игрушки, Сомберт плакал в своей кроватке, поскольку его дневной режим, положенный для грудного ребенка, еще ни разу не удалось соблюсти. И ни минуты, ни секунды не было покоя. Уютное семейное гнездышко превращалось в зоопарк – его обитатели в диких зверей.
