Лавка древностей на Пряничной улице - страница 27

– Папочка, прости… Но и тебя там не должно было быть, мама не любит, когда…

– Ни тебя, соплячка, ни мать твою не должно волновать, где я нахожусь!

– Что-то стряслось?

Отец Даны вдруг как-то осунулся. Призвав на помощь все способности заимствованного тела, Дэн растёкся по плечу мужчины и едва ли не пропел медоточивым голоском:

– Можешь мне всё-всё рассказать, кому тебе ещё жаловаться, как не мне?

Бобёр, как его про себя уже прозвал Дэн, хмуро взглянул на дочь и тут же оттаял.

– Да всё эта бестия из Лавки, чтоб ей горгульи каждую ночь по карнизам гадили!

– Лавки древностей? – насторожился перевёртыш.

– И что ей там не сидится, а? Зачем каждый раз является на собрание Гильдии, если для неё это не более чем одна большая наскучившая шутка?

– Гильдии?

– «Златого древа»! Сколько мне ещё втолковывать?

– Ты же меня знаешь, папенька.

– Вот то-то и оно, что знаю… – вздохнул он, словно был рад перевести разговор на другую тему хотя бы на мгновение. – И теперь меня вынуждают врать!

Дэн возблагодарил забористые напитки, подаваемые в таверне: этого олуха не надо понукать, сам всё расскажет.

– И кому? Она не только меня, всю Гильдию в порошок сотрёт, если прознает, что мы замыслили её обмануть.

– За малюсенькую ложь? – притворно удивилась Дана.

– Мы собираемся провести собрание без неё, понимаешь? – Принятый ранее алкоголь позволил напряжению, сковывавшему мужчину, наконец прорваться наружу. – На день раньше, чтобы её уж точно не было. И как мы согласились на такой самоубийственный шаг? Ох, как вспомню этот пробирающий до костей ледяной взгляд, так всякий раз поджилки трясутся.

На этот раз перевёртыш лишь одобрительно покивал, понимая, что это была чистейшая правда, на которую мог пожаловаться каждый, кто когда-либо встречался с хозяйкой Лавки древностей.

– Пойдём домой, пап. Утром всё образуется.

– Ты права, дочка. Завтра я не только самолично доставлю ложное приглашение госпоже Лин… – Отец Даны неожиданно потряс конвертом с приглашением в воздухе, который всё это время покоился у него в кармане пиджака. – Но и нанесу визит в «Последнее пристанище». Выберу самую дорогую урну, чего уж мелочиться…

По дороге домой девушке ещё не раз пришлось выслушать отцовские удивления в ответ на её предложение вручить письмо вместо него: «Точно приняла на грудь – такая заботливая»… Когда Дэн сумел-таки перехватить конверт, он с опозданием осознал, что стоит на крыльце дома, где ему нельзя было показываться ни при каких обстоятельствах: там находилась настоящая Дана. Благо к тому моменту, как её двойник постучал в дверь, отец окончательно опьянел, и перевёртыш в очередной раз воспел хвалу хитрому дельцу, хозяину таверны, который закупал спиртное у прославленного шутника и пройдохи-мага: один глоток даже самого лёгкого пива мог по прошествии пары часов свалить с ног, будто несчастный кутил всю ночь напролёт. Перевёртыш оставил страдающего торговца у дверей, но не успел он скрыться за углом соседнего дома, как услышал женский голос, обвинявший выпивоху в потере последнего рассудка, раз спутал родную дочь с очередной распутной девицей.

– Ты глянь, под ручку привела, только что ж на пороге бросила? Даже она знала, что тебе там самое место!

Дэн не стал дожидаться финала семейной драмы и направился к Саламину – умельцу, способному подделать любую подпись, документ, печать и даже надпись на открытке, если какой-либо нерадивый муж позабыл вовремя поздравить свою благоверную. В приглашении сообщалось, что встреча должна состояться через три дня, у перевёртыша оставалось совсем мало времени, чтобы вручить его хозяйке Лавки. Она непременно должна покинуть своё пристанище в истинный назначенный Гильдией день, чтобы перевёртыш смог, наконец, провернуть своё рисковое дельце и навсегда избавиться от оков, которыми его связали «Могильщики». Время, выторгованное у троллей, стремительно таяло.