— Тоже мне, благородный лорд, — пробурчала Лия,
озираясь по сторонам.
Примерное представление, куда ей идти, было, да и
связь с Бальтазаром задавала направление. Вот только затянутая туманом улица
совершенно не внушала чувство безопасности. Скорее, даже наоборот. Казалось,
что за ближайшим углом её поджидают грабители. Ведьма устало вздохнула. Её
выволокли из дома в чём была: грязную и в той одежде, которую было не жалко
испортить во время уборки. Сейчас она меньше всего походила на богатую горожанку.
Справедливости ради, у неё и воровать было нечего. Во всяком случае, с собой.
— Чтобы вы там все обосрались, — бросила Лия на
прощание и спешно зашагала по улице.
С утра, глядя на то, как суетливо мельтешат на улице
горожане, Лия то и дело думала, что первое впечатление об Оверидже было
обманчивым. Но стоило оказаться одной на ночной улице, как стало жутко.
Накануне с ней хоть Бальтазар был — как-никак живая душа, пусть и одна на
двоих.
Влага оседала на коже и волосах, отчего они вились ещё
сильнее, собираясь в небольшие кудряшки, словно у неё на голове поселился
маленький угольно-чёрный барашек. Лия зябко поёжилась, обхватив себя за плечи.
Её выволокли из дома так быстро, что она даже плащ схватить не успела. Ведьма
быстрым шагом пересекла проспект и двинулась по той улице, которая, по её
мнению, должна была привести к дому и при этом выглядела достаточно благополучной.
Хотелось верить, что никто не прирежет её в подворотне.
— Стоило сторговать с этой свиньи ещё и фонари на улицах,
— пробормотала Лия.
Дорога освещалась лишь редкими прямоугольниками света,
что падали из окон. Увы, большая часть оконных проемов была закрыта ставнями,
отчего мостовая была исчерчена тонкими, чуть желтоватыми полосами. Кое-где,
кроме ставен, были и кованые решетки. Жители Овериджа словно не доверяли
ближнему своему, стремясь защититься, правда, не ясно отчего.
Плотный туман, накрывший город, создавал ощущение, будто
что-то потустороннее забрело на притихшие улочки. Лёгкий ветерок гонял клочья
белого марева над дорогой, отчего белёсая завеса казалась то чуть прозрачной, и
в ней проступали контуры слепых фонарей, то становилась практически непроглядной,
глуша звук её торопливых шагов. Лия то и дело нервно оборачивалась, бросая
торопливый взгляд через плечо. Было гадкое чувство, точно за ней кто-то
наблюдает. Хотя нельзя было исключать, что это просто нервное.
Когда из подворотни донёсся приглушенный стон, Лия
замерла, испуганно озираясь по сторонам. Она, конечно, ведьма и весьма сильная,
по меркам ведьмовства. Вот только когда ты одинокая ведьма без фамильяра,
посреди тёмной улицы, тебя даже мышь может испугать. Да и что она может
сделать? Проклясть с перепугу? Она уже разок отличилась. Да так, что пришлось
спешно покинуть цивилизованный Бламонт и перебраться в жутковатое захолустье.
Дальше бежать особо некуда. Разве что к оркам в Дикие земли. Жить с кочевым
народом в шалаше из шкур было такой себе перспективой, так что Лия решила быть
благоразумной и поспешила дальше, словно ничего не слышала.
Стон, в этот раз уже громче, донесся вслед. Лия
засеменила быстрее. Что бы там ни происходило, её это не касается. Даже если
там кого-то убивают, она не собирается становиться свидетелем. Свидетели обычно
долго не живут, а она хотела пожить подольше.
— Помогите…
Ведьма замерла. Внутри стало как-то гадко от самой
себя. Во рту появился неприятный, гнилостный вкус. Она мялась на одном месте не
в силах ни шагнуть вперёд, ни сдвинуться назад. Разве она бесчувственная тварь,
которая пройдёт мимо, а на ночь будет закрывать ставни, чтобы не видеть и не
слышать того, что творится на улице? Ведьма она или как?
