Лия догадывалась, что в Оверидже есть некоторые трудности
с психотропными веществами. Вернее, с тем, что очень много молодых людей их
употребляют. Юные наркоманы ежедневно заглядывали к ней в лавку, надеясь что-то
украсть, но до этого момента ведьма и не представляла, насколько всё плохо.
Войдя во внутренние дворы, она словно попала в другой мир. Опрятное и
благочестивое дневное лицо Овериджа ночью сменялось гниющим оскалом
изуродованных зависимостью полумертвецов. Изредка Лия замечала их: бредущих
куда-то, словно умертвия, бьющихся в агонии или неподвижно лежащих на земле.
Она старательно избегала встреч с наркоманами, помня, что те могут быть
агрессивными.
— А, может, ну его, вернёмся в столицу? — прошептал
Бальтазар, когда они стояли в очередной арке и ждали, пока шатающееся нечто
пройдёт мимо. Наверное, это был мужчина. В темноте Лия не могла разобрать черты
лица и во что он одет, но воображение рисовало кого-то молодого, почти юного, с
отсутствующим взглядом и чуть приоткрытым ртом. — Наверняка все уже забыли про
то, что ты прокляла ректора.
— Тш-ш, — шикнула ведьма.
Наркоман брёл по каким-то своим делам, не обращая на
них никакого внимания, но делал это до отвращения медленно. Он едва передвигал
ногами, совершая крошечные, шаркающие, как у древнего старца, шажочки, изредка
замирая, и невидяще оглядывался по сторонам, хлопая при этом в ладоши, будто
пытался поймать муху или комара. Это уже начинало надоедать, но выходить из
арки Лия опасалась. Это сейчас, пока они остаются в тени, он кажется
безобидным, а что будет, если их заметят? Как бы там ни было, Лия не в том
положении, чтобы бездумно разбрасываться проклятиями. Она мысленно помянула
Калеба недобрым словом.
Если бы не этот обсос, она бы получила лицензию,
открыла бы частную практику, продавала бы защитные амулеты, снимала проклятия.
Проклятийники знают не только как накладывать проклятия, но и как защищаться от
них и нейтрализовать пагубное воздействие на ауру. Специализация у Лии была
редкая — мало кто из ведьм мог похвастаться достаточно большим резервом и
такими способностями к контролю — без работы она бы не осталась. И вот её
наивность привела к тому, что они с Бальтазаром торчат в мрачной подворотне,
вдыхая омбре от мочи и рвоты, и ждут, пока мимо прошаркает наркоман, а её
тёплое местечко в ковене занято другим.
Наркоман не торопился, махая руками и пытаясь поймать
что-то, чего не существует. Внезапно мужчина захрипел и упал навзничь,
сотрясаясь в конвульсиях.
— Давай, это наш шанс, — Лия выскочила из арки и
торопливо, вдоль стеночки, стараясь не прижиматься к кирпичам — мало ли в чём
тут стены — пошла в сторону проспекта.
— А как же… — Бальтазар старался поспевать за ней, но
на каждый её шаг ему приходилось делать три, а то и четыре.
— Не наши проблемы, — отмахнулась ведьма, и в этот
самый момент одна из множества дверей, что выходили на улицу, распахнулась, и
оттуда вывалилась компания очевидно пьяных мужчин. Они оказались нос к носу
друг к другу. От зловония немытых тел, что намертво переплелось с парами
алкоголя, скрутило живот.
Она на пару мгновений зажмурилась, стараясь привыкнуть
к яркому свету из распахнутой двери. Впереди них были пьяницы, позади
сотрясался в агонии наркоман. Выбор был очевиден, и ведьма круто развернулась
на каблуках, но сбежать не успела, чья-то рука вцепилась в мешок и дёрнула её
назад.
