– С какой стати? Салат устроен гораздо проще.
– Но ведь с жизнью он расстаётся тоже неохотно? Самое обидное, что когда взрослые научатся прислушиваться к детям, я уже вырасту и умру.
– Но до этого, видимо, напишешь не один философский трактат…
Хорошо, что спустя двадцать лет учёные наконец-то признали «факт наличия сознания» даже у медузы. Иначе «факт наличия сознания» у самого научного сообщества ставился бы мной под сомнение до самой старости.
Итак, кошки – весьма сознательные животные, хотя и смотрят на мир другими, нежели мы, глазами. В отличие от человека зависимость от «селфи» им не грозит. Лайза не узнавала себя в зеркале и была уверена, что из зазеркалья на неё смотрит потусторонняя кошка. «Пребывание двух солнц на небе невозможно», поэтому первое время между Лайзой и отражением возникали стычки. Издали завидев себя в зеркале, она мчалась в атаку. Примерно на полпути твёрдость духа изменяла воительнице: зеркальный враг нападал не менее решительно. Тогда Лайза выгибалась крутой дугой, отводила назад уши и пригибала голову к полу. Вот он, образец для исполнения известного гимнастического упражнения «кошка злая»! Если вы решитесь его повторить, то убедитесь, что там, кроме пола, ничего не видно. Для увеличения обзора дуга разворачивалась боком и, сверля соперника одним глазом, мелкими прыжками неслась к зеркалу, отчего становилось жутко смешно. Сражение могло состоять из нескольких поединков, но все они заканчивались одинаково: бегством обеих сторон.
Со временем Лайзе наскучили зеркальные войны. Она почти перестала обращать внимание на отражение и лишь изредка заглядывала в зеркало, чтобы с грустью убедиться: враг ещё жив.
На примере кошки я поняла, что следует получше узнать своих врагов перед тем, как желать им зла.
«Нырнуть в сугроб каждый мечтает!».
Так рассуждала я, с задором глядя на Лайзу. Она ничего не подозревала и спокойно обнюхивала ледянки, от которых ещё веяло холодом с улицы.
– Пойдем, я покажу тебе зиму. Ты не представляешь, какое это чудо! – сказала я и сунула котёнка за пазуху.
Лайза начала дрожать от страха, потом уползла внутрь шубы и в конце концов уткнулась мордой мне подмышку.
– Ахаха, Лайза, щекотно же! – я неуклюже спускалась по ступенькам, подёргиваясь от смеха.
Вняв моей просьбе, Лайза протекла в рукав, и вскоре её усы показались из манжета. Погода стояла замечательная: то комфортное время, когда земля ещё укутана пушистым снегом, а воздух уже по-весеннему прогрет.
– Вылезай, ты оттуда ничего не увидишь. – я попыталась аккуратно вытащить кошку.
Не тут-то было! Лайза намертво засела в рукаве. Уговоры на неё не действовали. Со стороны казалось, будто я разговариваю с собственной варежкой. Пытаясь вытряхнуть кошку из шубы, я, неожиданно для себя, исполнила замысловатый шаманский танец. Не хватало только бубна.
Усилия оказались бесполезны, что ещё более укрепило моё сходство с шаманами. Я вынуждена была признать поражение в сражении за насильственное кошачье развитие.
«В следующий раз…», – подумала я и потащилась домой. Опыт не удался.
Но тут на помощь Лайзе подоспела весна. Она по-хозяйски взялась наводить свои порядки: расчистила небо от туч, растопила сосульки и наказала солнцу не только светить, но и греть. Мы радостно предвкушали скорую поездку на дачу. Там Лайза впервые увидит траву, услышит птиц и ступит лапами на тёплую землю… Нам не терпелось стать свидетелями пробуждения в животном древних инстинктов, заставляющих каждую клетку тела откликаться на зов предков.
