– Поднять его, спросить его настоящее имя и истинную причину прибытия в страну, а потом положить обратно? – спросила я.
– Именно так, – кивнул Харлан.
– Что ж, причина вполне разумная.
– Так вы это сделаете? – спросил он.
– Да, но это недешево обойдется. В этой стране я, пожалуй, единственный аниматор, который может поднять мертвеца такой давности без человеческой жертвы. Некоторая монополия на рынке, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Я в своем роде настолько же мастер в своей работе, миз Блейк, как вы в своей. – Он попытался принять скромный вид – не получилось. Он весь излучал самодовольство, вплоть до этих обыкновенных и пугающих карих глаз. – Я могу заплатить, миз Блейк, за это не опасайтесь.
Я назвала возмутительную сумму. Он и глазом не моргнул, а полез в карман пиджака.
– Не надо, – предупредила я.
– За кредитной картой, миз Блейк, ничего больше.
Он вытащил руки и раздвинул пальцы, чтобы мне было видно.
– Оформить документы и заплатить вы можете в приемной. А меня ждут следующие посетители.
Он едва не улыбнулся.
– Да, конечно.
И встал. Я тоже встала. Руку никто из нас не протянул. Он замялся у двери, я остановилась позади, не провожая его до выхода, как обычно делаю. Место для маневра, сами понимаете.
– Когда вы сможете сделать эту работу?
– На этой неделе я занята плотно. Может быть, смогу втиснуть вас в следующую среду. Может быть, в четверг.
– А что случилось с понедельником и вторником следующей недели? – спросил он.
Я пожала плечами:
– Все заказано.
– Вы сказали – я цитирую: «Я плотно занята на этой неделе». А потом вы сказали о следующей среде.
Я снова пожала плечами. Было время, когда я совсем не умела врать. Я и сейчас не мастер, но уже по другим причинам. Я сама ощутила, как у меня глаза становятся плоскими и пустыми, когда произнесла:
– Я хотела сказать, что у меня занято почти все время на ближайшие две недели.
Он уставился на меня так, что мне захотелось поежиться. Подавив этот порыв, я ответила на его взгляд невинно-дружелюбным взглядом.
– Ближайший вторник – ночь полнолуния, – сказал он тихо.
Я моргнула, стараясь не показать, что он застал меня врасплох. Это, я думаю, получилось, но язык жестов меня подвел. Руки согнулись, плечи напряглись. Вообще-то люди замечают лишь язык лица, а не тела, но Харлан замечал все. Вот черт!
– Ну да, полнолуние, радостные прыжки на лужайке. Так что?
Голос у меня был настолько безразличен, насколько мне это удалось.
Он улыбнулся своей фирменной легкой улыбкой.
– Вы не очень хорошо умеете изображать невинность, миз Блейк.
– Это да. Но так как я ничего не изображаю, то у меня с этим нет проблем.
– Миз Блейк, – сказал он голосом почти уговаривающим, – не оскорбляйте мой интеллект.
Я проглотила слова: «Но это же слишком легко». Во-первых, это никак не было легко. Во-вторых, мне очень не нравилось, куда повернули его расспросы. Но помогать ему, добровольно выдавая информацию, я не стану. Меньше говори – это раздражает собеседника.
– Я не оскорбляю ваш интеллект.
Он слегка нахмурился – думаю, тоже от души, как раньше чуть улыбался. Из-под маски проглянул истинный Харлан.
– А еще слухи говорят, что вы уже несколько месяцев в ночь полнолуния не работаете.
Он вдруг стал очень серьезен. Не зловеще-серьезен, а так, будто я повела себя невоспитанно, забыла, скажем, застольные манеры, и он меня поправляет.
– Может быть, я викканка. Вы же знаете, что для них полнолуние – священный день. Точнее, ночь.
