Я облизнула внезапно пересохшие губы. Вранье это – насчет увлажняющей помады. Когда перепугаешься, губы все равно сохнут.
– Простите, правильно ли я поняла? Если бы Ашер был твоим любовником, или моим, или чьим-нибудь, она не имела бы на него прав?
– Non, ma petite. Ашер был бы вне опасности, только если принадлежал бы тебе или мне. Меньшие силы не могут защитить тех, кого любят.
– А раз мы его не имеем, то он – бесплатное мясо?
Он, кажется, задумался на миг.
– Это достаточно точно сказано. Oui.
– Твою мать, – сказала я.
– Именно так, ma petite. – В его пустом голосе прозвучала усталая нотка.
Я посмотрела на Ашера, но он снова спрятался за завесой волос. И что мне было сказать? Что не будь я такой стеснительной, ничего бы этого не было? Моя нравственность протестует, чтобы мой бойфренд спал с другими мужчинами или чтобы я спала с другими мужчинами, а потому я теперь виновата? Почему всегда я получаюсь виновата, что не спала с тем или с другим? Ведь должно быть совсем наоборот?
Я шагнула вперед, и только впившиеся мне в плечи пальцы Дамиана не пустили меня дальше.
– Мы этого не допустим, – сказала я.
– Она – Мюзетт, лейтенант Белль Морт.
Голос Жан-Клода прозвучал тихо и издалека.
Мюзетт не потащила его сквозь портьеры в другую комнату. Она остановилась за несколько ярдов, даже близко не подходя к «стенам». Повернув Ашера лицом к себе, она извлекла из белых юбок нож и всадила ему в живот раньше, чем кто-либо успел моргнуть. Ашер умел двигаться быстрее, чем можно уследить, но он не сделал попытки защититься. Он просто дал ей всадить нож, затолкнуть с хрустом, пока рукоять дошла до кожи, до упора.
У меня пистолет уже был в руке, но Жан-Клод перехватил мою руку.
– Нож не серебряный, ma petite. Когда его вынут, мы исцеляемся почти мгновенно.
Я подняла на него глаза, пытаясь поднять пистолет, – и это даже немного получилось. От его вампирских меток я стала сильнее, чем мне положено.
– Откуда ты знаешь, что это не серебро?
– Потому что я уже играл в эти игры с Мюзетт.
Эти слова остановили меня. Я затихла в руках Жан-Клода. В их руках, точнее, потому что Дамиан держал меня за плечи. Только Джейсон не бросился меня сдерживать. Судя по его лицу, он бы хотел мне помочь, а не помешать.
Я выглянула из-за Жан-Клода и увидела, что Ашер все еще стоит, прижимая руки к животу, и кровь расплывается на коже рук. Коричневая рубашка была достаточно темна, чтобы скрыть первый прилив крови. Мюзетт поднесла свои резные губки к лезвию и стала слизывать кровь.
Из воспоминаний Жан-Клода я знала, что кровь вампира не питает. От мертвых питаться нельзя – таким образом.
Ашер поднял на меня глаза:
– Это не серебро, ma cherie, оно меня не убьет…
Дыхание пресеклось у него в горле – Мюзетт всадила нож еще раз.
Мир завертелся цветными полосками. Я закрыла глаза и низким, контролируемым голосом произнесла:
– Дамиан, отпусти меня.
Руки с моей спины упали немедленно, потому что я отдала прямой приказ. Я открыла глаза и встретила взгляд Жан-Клода. Какое-то время мы играли в гляделки, потом его рука медленно-медленно опустилась.
– Ты не можешь убить ее за это, – шепнул он в моих мыслях.
Я вложила пистолет в кобуру:
– Да, я знаю.
Я не могла ее убить, потому что она не пыталась убить Ашера. Но я не буду стоять и смотреть, как его пытают. Не буду, потому что не могу. Когда-то я думала, что мериться силами с вампиром – не слишком удачная мысль. Она была сильнее меня даже с метками Жан-Клода, но я готова была поставить что угодно: рукопашному бою она никогда не училась. Если я ошиблась – похожу с набитой мордой. Если нет… вот тогда и посмотрим.
