Она упала и принялась судорожно биться о камни, которыми была вымощена дорога. Длилось это недолго. Миг спустя, когда я почти смогла преодолеть сопротивление и повернуться лицом к убийце, все вокруг вдруг вспыхнуло ярким светом, и тело пронзила острая боль. Она была такой невыносимой, что я не выдержала и, закричав, разорвала связь с собственной магией, так и не успев разглядеть, кто же стоял в переулке и кто убил бедную девушку.
Свет погас, а я осела прямо на руки своего куратора, который, подхватив меня, с легкостью поднял и понес прочь из тупика.
— Эй! Платон! — раздался крик джарганца.
— Боженька! Боженька пресветлый! — завопил на всю улицу мой кучер, и миг спустя меня уже занесли в экипаж и почти уложили на сиденье.
— Ох, что же это будет! Ох, да что же это с госпожой! — закудахтал Платон, как дворовая баба.
Я моргнула и села, глядя на взволнованное лицо своего куратора.
— Проклятье, Елизавета! — прошипел он. — Вы всегда так рискуете собой?
Я выдохнула и снова моргнула.
— Вы успели увидеть убийцу? — спросила с надеждой.
— Нет, как и вы, — ответил он. — Этот свет!
Некромант поджал губы, а я выразительно посмотрела на Платона и велела:
— Увези нас отсюда.
Кучер с сомнением посмотрел сперва на меня, затем на моего куратора и со вздохом проговорил:
— Ох, если ваши маменька и папенька узнают, что произошло, не сносить мне головы.
— А ты не болтай лишнего — и не узнают, — посоветовала я.
Еще не хватало, чтобы Платон передал родителям о том, что случилось.
Кучер почесал затылок и, захлопнув дверцу экипажа, пошел забираться на козлы. Я села поудобнее и посмотрела на Милоша, который, уже немного успокоившись, глядел на меня с нескрываемым интересом.
— Вот, значит, какая у вас сила, Вяземская, — проговорил он, едва экипаж тронулся с места.
Я не стала ничего объяснять и лишь кивнула, сгорая от обиды, что напрасно потратила силу. Мы так ничего и не увидели.
— Впервые у меня не получилось, — призналась откровенно.
Милош вздохнул. Он по-прежнему рассматривал меня, и в его взоре волнение постепенно сменилось на искренний интерес.
— Дело в том, что нам не позволили сделать это. Но кое-что мы все же узнали. — Он улыбнулся одними губами. Глаза джарганца остались холодны и спокойны.
— Интересно, что? — уточнила я.
— Там в переулке действительно имел место опасный ритуал, госпожа Вяземская. Вы ведь видели темный сгусток, который ударил в жертву? — спросил Милош.
Я кивнула.
— У меня есть некоторые подозрения, — не спеша пояснять свои слова, проговорил мужчина.
— А свет? — спросила тихо. — Я никогда прежде в своих видениях прошлого не видела такого света.
— А как они проходили у вас раньше? — Горич откинулся на спинку сиденья, а я зацепилась взглядом за его усики и вдруг ощутила несвоевременный приступ веселья.
Конечно, это был откат после использования силы. Кажется, я потратила ее больше, чем всегда. Вот и результат. Главное теперь — не рассмеяться перед куратором. А то он придумает себе невесть что. Мужчины, они такие ранимые, когда считают, что над ними смеются.
Полагаю, Милош Горич не исключение из правил.
— Куда мы едем? — спросила тихо.
Горич посмотрел на меня и ответил:
— Сейчас я приведу вас в чувство, а затем отправлю домой. На сегодня, Вяземская, ваша практика закончена.
— Что? — уставилась я на джарганца.
А он, игнорируя мой взгляд, постучал по стенке экипажа и громко крикнул:
