— И там совсем нет красивых книг с картинками и милых моему сердцу изысканных вещиц, — говаривала она каждый раз, когда упоминала эту комнату.
Мне, напротив, в кабинете отца нравилось. Там было очень уютно среди шкафов с толстыми фолиантами и учебниками и полок, на которых стояли книги по учету расходов и прибыли с наших имений, находившихся за городской чертой в провинции.
Постучав, я услышала голос отца и вошла, ступив за порог кабинета.
Отец сидел за столом. Надев на нос очки, он с важным видом вносил какие-то правки в расчетную книгу, но, увидев меня, отложил перо и взмахом руки пригласил присесть в кресло напротив.
— Признаться, не ожидал, что ты вернешься так рано, — сказал князь. — Ты ведь так горела этой практикой. Я даже побаивался, что мне придется тебя силком тянуть домой из отдела, — пошутил он.
— Так получилось, — только и ответила, глядя папе в глаза.
Павел Феоктистович на миг прищурил глаза, затем снял очки и устало потер переносицу, отложив их в сторону.
— Хорошо. Я вижу, ты утомилась. Наверняка этот Лехно заставил тебя использовать силу. А ты должна помнить о том, чтобы рационально тратить то, что тебе даровано богами, — уже серьезным тоном заявил князь Вяземский.
— Отец, все в порядке.
Он снова посмотрел на меня, уже более внимательно, затем, отодвинувшись от стола, но не поднимаясь из кресла, достал из кармана связку с ключами и протянул мне ее.
— Вот. Владей.
Я опустила взгляд и принялась рассматривать ключи как некую диковинку. Все они были обычными, кроме одного — с замысловатой резьбой и изысканной формы. Этот ключ казался древним, как сам мир. Протянув руку, я взяла связку и снова посмотрела на князя.
— Это то, что я думаю? — уточнила тихо.
— Да. Господин Ростоцкий по моему запросу лично привез ключи от старого особняка, и я дал честное слово, что передам их тебе в руки. Так что, — тут отец вздохнул, — владей. Надеюсь, ты не пожалеешь о том, что приняла наследство Петра.
Пожалею ли я?
Да никогда и ни за что!
— Отец! Я немедля хочу отправиться и посмотреть свое наследство, — выпалила, чувствуя, как под кожей разливается волнение, будоража кровь.
Усталость? Неприятное ощущение после сладкого, которым меня накормил Горич?
Нет! Не знаю и не помню. Я чувствовала себя отлично и была готова узнавать новое.
— О! — усмехнулся князь Вяземский. — Вижу, как разгорелись твои глаза!
— Прошу, отец, позволь мне отправиться немедленно, — с жаром выпалила я, позабыв о том, что воспитанные девушки так не говорят. Но сейчас я была точно такой же, как Маша несколько минут назад.
Матушка мне попеняла бы на такое поведение, но, к счастью, ее рядом не было, а отец и сам порой был чужд всех условностей света.
— Лиза, давай немного повременим. У меня сейчас много дел, — сделал он попытку. — Отправимся завтра, когда я закончу разбираться со счетами. Сегодня же отдохни. Ты вошла ко мне бледная, как зимняя луна.
— Отец, я возьму с собой слуг. Так что можешь не волноваться. Со мной все будет в порядке. Да и не думаю, что этот дом опасен! — возразила я с чувством. — А еще я возьму Тамару. Пусть привыкает к новому дому.
— Тамару? — усмехнулся князь. — Кошку? — Он покачал головой и пошутил: — Ну, теперь я точно могу быть спокоен. С ней тебе ничего не грозит.
— Вот видишь, — поддержала я шутку и поднялась на ноги. — Итак, решено. Я еду.
— Хорошо. Вижу, тебя не удержать. Только поешь в дорогу. Ты ведь наверняка голодная?
