– Ты можешь говорить с ним? – удивилась Скарлетт.
– Связь между нами растет и крепнет, – пояснил Сорин. Феникс перебрался к нему на плечо и принялся ласково пощипывать клювом за ухо. – Со временем и ты научишься с ним общаться. Это Амаре́, птица Аналы.
– Богини солнца и огня, – тихо прошептала Скарлетт, глядя на его оперение. Затем добавила погромче: – Еще там была лошадь, похожая на Эйрвена, но с каскадным водопадом вместо гривы и хвоста.
Сорин улыбнулся.
– Абракс. Он принадлежит Анахите и связан с Брайаром.
– А серебряный ястреб?
– Ее зовут Насима. Это птица богини ветра, связанная с принцессой Эштин. Они редко разлучаются. Эштин тоже присутствовала?
– Нет. Только Талвин, – ответила Скарлетт, отставляя чашку с чаем на столик и натягивая одеяло на руки.
– Кто-нибудь еще?
– Да, красный олень.
– Ринджи. Животное Сайласа, связанное с принцем Азраилом из Двора Земли.
Выходит, Скарлетт видела в Лесу духовных животных всех Дворов одновременно? И сама там находилась вместе с Талвин? Поистине интересно. Следующие слова, сорвавшиеся с ее губ, поразили Сорина еще сильнее.
– А черный орел?
– Что? – Он повернулся к девушке.
– Черный орел, – с опаской повторила Скарлетт. – Я… видела и его тоже.
– Альтария… Это духовное животное Темурала, – выдохнул Сорин. – Как и Ширину, ее не видели целую вечность. Последний раз она появлялась задолго до Великой войны.
– Почему?
– Никто не знает. Они… Помнишь, как отреагировала Элиза, когда во время путешествия сюда ты упомянула Сейлу?
– Она удивилась, – ответила Скарлетт. – Я знаю, что о Сейле говорят не часто, однако мама дала мне ее амулет, и я…
– Ты никому не должна ничего объяснять, Скарлетт, – мягко прервал Сорин. – Я уже говорил тебе об этом.
– Но есть… Я больше не считаю совпадения случайностями, как думала когда-то. – Она вздохнула. – Я имею в виду, не может быть совпадением то, что я всю жизнь носила амулет Сейлы, а теперь связана с ее духовным животным.
– Скорее всего, это не совпадение, – согласился Сорин и глубоко вздохнул, не уверенный, как Скарлетт воспримет то, что еще он собирался ей сообщить. – Ширина и Альтария, а также Эйджер, дракон Ариуса, и Кило, змея Серафины, считаются темными духовными животными. Насколько мне известно, никого из них не видели много веков.
– Что ж, это… замечательно, – буркнула Скарлетт, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.
– Тебе наверняка известно, что Ариус, Серафина и их дети… – Сорин сжал челюсти, не желая произносить слова вслух.
– Да, я знаю, что из всех богов их семью боятся больше всего, – подхватила Скарлетт. – Опять же, едва ли это совпадение, учитывая, что меня называют Девой Смерти и что я навожу ужас на большую часть континента. – После продолжительного молчания она тихо спросила: – Кто был духовным животным моей матери? С какой богиней она предположительно была связана?
– Предположительно? – переспросил Сорин, приподняв бровь. – Ты видела больше духовных животных, чем кто-либо другой, и до сих пор сомневаешься в существовании подобных уз?
Скарлетт взглянула в его полыхнувшие золотом глаза и прошипела:
– По моему мнению, боги и Судьбы – еще один хозяин, претендующий на право распоряжаться моей жизнью.
Сорин замер, почувствовав в ее тоне горечь и грубость.
– У тебя нет хозяина, Скарлетт. Больше нет.
– Ну-ну, продолжай уверять себя в этом, Сорин, – вздохнула девушка. – Не все сказанное принцем правдиво.
