– Скорее всего, испанец или португалец. А кто такой капитан Дайер?
– У лорда Колдфорта много знакомых среди военных, но этого имени я никогда не слышала.
– Может быть, это как-то связано с войной?
Откинувшись на стуле, Лаура покачала головой:
– Лорд вернулся из армии девять лет назад. Среди его предков никогда не было военных. Они любили комфорт старой Англии. Насколько мне известно, единственным, кто отправился в путешествие, был сын старого виконта. Он погиб на море.
– А не мог Генри направляться в Грецию на корабле, который затонул в Средиземном море вблизи арабских стран? Может, Оскар Рис – греческое имя?
Такой же увлекающейся Лаура была и в юности.
– Не думаю, – ответил Стивен осторожно. Это охладило ее пыл.
– Его возвращение явилось бы ударом для лорда. Он больше не был бы лордом Колдфортом. А этот Фарук предлагает избавить лорда от неприятностей. Удивительно!
Наконец Лаура вернулась с небес на землю.
– Впрочем, это маловероятно. Ведь прошло столько лет!
– А вот лорд Дариус вернулся, – возразил Стивен.
– Через год, а не через десять лет.
– Верно, – опять согласился Стивен, тщетно пытаясь сосредоточиться. – А что ты знаешь об этом Генри Гардейне?
– Очень мало. Он погиб или исчез задолго до того, как я вышла замуж за Гэла.
Звук ее голоса мешал ему думать.
– Он похоронен на семейном кладбище. Надпись на могильной плите гласит, что он умер двадцати одного года от роду. В холле висит его портрет. Выражение лица у него мечтательное.
Взгляды их встретились. В ее блестящих сапфировых глазах не было мечтательности, но не зря поэты воспевали их.
Так близко, при свечах, Стивен видел ее глаза. Он чувствовал, что теряет контроль над собой.
– На этом портрете художник запечатлел не его мечтательность, а жажду приключений, – продолжала Лаура. – Безвременная кончина поистине печальна. Мне бы хотелось, чтобы он оказался жив. Но где он мог находиться все эти годы?
– Возможно, у Оскара Риса, – предположил Стивен, пытаясь вернуться к реальности. – Но ты сама говоришь, что в этом нет смысла. Зачем он будет гостить за границей, когда в Англии его ждут наследство и титул?.. А что, если у Генри остался сын, законный наследник?
Лаура с горечью усмехнулась.
– И злой Фарук предлагает за большие деньги убить ребенка? Ты умница, Стивен, – сказала Лаура и уже серьезным тоном добавила: – Мы должны этому помешать.
Она произнесла слово «мы». Это единственное слово окрылило Стивена, вселило в него надежду.
– Даже если это лишит твоего сына наследства?
– Думаешь, я закрою глаза на гибель другого ребенка? Я не чудовище, Стивен!
– Прости. Но я знаю законы. И объясняю людям возможные последствия принимаемых ими решений.
– Я все хорошо понимаю, – сказала Лаура спокойным тоном и внимательно посмотрела на Стивена. – Мы должны что-то сделать.
Опять «мы». «Если ты настаиваешь», – подумал Стивен, хотя полагал, что Лаура не права.
– Можешь считать меня ненормальной.
Стивен молчал, не в силах произнести ни слова. Ее грудь вздымалась и опускалась при каждом вздохе, в комнате пахло ее духами.
– С какой стати?
– Я с радостью думаю о том, что мой Гарри не будет наследником титула. – Глаза Лауры сияли. – Если Генри Гардейн жив или жив его законнорожденный сын, не будет причин опасаться за Гарри. – Она схватила его за руку.
От ее прикосновения Стивен едва не лишился дара речи.
– Многие сочтут тебя ненормальной.
Лаура рассмеялась. Стивен взял ее руку в свои.
