Ледопас. Пробуждение льда - страница 15

Оксана с ужасом посмотрела на этого пафосного мальчишку. А что, если действительно начнут расследование дела, и отца обвинят в чём-нибудь? Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы собраться с мыслями и не зареветь от страха.

– Сначала нужно найти вертолёт и убедиться, что все живы, – произнесла она, наконец, развернулась и пошла к машине.

Недоеденный пирог она бросила в урну – кусок в горло не лез.

В машине Борис Иванович разговаривал с кем-то по телефону. Звук динамиков был достаточно громким, чтобы Оксана слышала не только Бориса Ивановича, но и его собеседника.

– Погода резко ухудшается, мы так и не можем выслать туда группу, – говорил мужской голос из телефона.

– А что с прогнозом? – спросил Борис Иванович.

– Метеорологи руками разводят. Сегодня по их данным вообще никаких осадков не должно быть. Это не наука, а гадание на кофейной гуще!

– Обычно их прогнозы оправдываются, – вступился за метеорологов Борис Иванович.

– Может, и оправдываются, только не в то время, когда предсказывали, и не в том месте, – не согласились на том конце эфира, – У нас тут снег валит! Конец июня, а в Кокташе снег! В горах метель. Сегодня, боюсь, мы не сможем вылететь на помощь.

Оксана замерла. Снег? Метель? Как такое может быть? Снегопады на Алтае, конечно, возможны в любой день года, но на больших высотах, а Кокташ ведь не так уж и высоко расположен. А что с отцом? Вертолёт, допустим, они смогли посадить, но улететь не могут, и теперь отец мёрзнет в своей лётной курточке, рассчитанной на июнь, а не на февраль. Оксане страшно захотелось вернуться домой, захватить папин зимний пуховик, и скорее бежать к нему в горы, чтобы укутать его. «Простынет ещё, – размышляла Оксана, – придётся лечить».

– А пешие группы организовали? – спросил тем временем Борис Иванович.

– Да, выехало четыре группы на УАЗах. Но проблема в том, что мы не знаем точно, где искать. Сигнал SOS пришёл с Синей горы, но мы даже не знаем, на северном склоне они были в момент аварии или на южном. Две группы я отправил вверх по Каменке, две – вверх по Звенящей. Но между ними километры тайги, вертолёт может быть где угодно. С земли искать сложно.

– Заберутся повыше, может быть, увидят… – сказал Борис Иванович.

– Если метель не стихнет – не увидят. Там всё как в молоке.

– Я понял. Держи меня в курсе дела, нам ещё долго ехать. Думаю, приедем уже ночью. Куда подъезжать? К школе?

– Нет. Мы штаб в местном клубе развернули. По крайней мере, местные именно так называют эту избушку. Но двор тут большой, палатки поставили.

– Если у вас снег идёт, в палатках будет холодно.

– Потерпим.

Борис Иванович убрал сотовый в карман и обернулся к Оксане.

– Всё слышала?

– Большую часть, – отозвалась девочка, – У них в вертолёте тёплая одежда есть?

Борис Иванович задумчиво кивнул:

– Думаю, найдётся. Если они смогли посадить вертолёт, с ними всё будет в порядке. Меня больше всего пугает тот факт, что они не выходят на связь…

– А почему метеорологи так ошиблись?

Борис Иванович вздохнул.

– У нас тут горы, Оксана. А в горах предсказывать погоду всё равно что предсказывать, на какую ветку сядет воробей. Не то, чтобы совсем лишено смысла, но не всегда удаётся предугадать все варианты развития событий. Ты в Кокташе бывала?

– Да, каждый год с папой мимо него проезжали, когда отдыхать ездили.

– Тогда ты знаешь, что Кокташ расположен в крупной широкой котловине, а окружают его высокие хребты – Курайский и Северо-Чуйский. Северо-Чуйский хребет покрыт белыми шапками ледников, так что летние метели там вполне могут быть. Но вот чтобы лёг летний снег в самом Кокташе – этого я припомнить не могу. Ты, главное, не переживай раньше времени. Приедем на место – разберёмся, что там к чему. Надо на лучшее надеяться.