– Расскажите мне про Эллен, – повторил я, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом хозяйки.
Мне казалось, что она может прочесть все мои мысли. И я бы не удивился, если бы это было бы именно так. Узнала же она откуда-то, кто я такой.
– Ну, что же, проходи в дом, – после некоторого раздумья, она отошла в сторону, давая мне возможность переступить через порог, а потом распахнула еще одни двери, из которых на меня пахнуло теплом, пряными травами и свежим хлебом.
Комната была просторная – в одной ее части стояла большая белая печь, в другой, за занавеской, должно быть, была кровать, а в центре стоял дубовый стол на толстых ножках.
Хозяйка подвинула мне табурет, и я сел. А она, меж тем, зачерпнула деревянной поварешкой из стоявшего на печи котла какое-то варево и налила его в большие деревянные кружки. Одну из них протянула мне.
Сначала я хотел отказаться – у напитка был странный запах. Но всё-таки отхлебнул, заранее приготовившись сделать вид, что мне понравился его вкус. Но делать вид не пришлось, потому что после первого глотка я сделал и второй, и третий – и не остановился до тех пор, пока не осушил всю кружку. Я не знал, что это был за напиток, но он отчего-то напомнил мне детство.
Наверно, это ощущение отразилось на моем лице, потому что старуха впервые посмотрела на меня почти приветливо.
– Мой рассказ об Эллен будет недолгим, – сказала она, отхлебнув из своей кружки. – Она вернулась из Нерландии совсем другим человеком – не такой, какой уезжала туда.
– Подождите! – остановил я ее рассказ. – Сначала расскажите мне про то, как она познакомилась с нашим королем. И почему он, позабыв о том, что был помолвлен с другой, вдруг решил на ней жениться. Кажется, она была неблагородного происхождения. Она совсем не подходила на роль королевы.
Старуха снова рассыпалась своим каркающим смехом:
– Неблагородного происхождения, говоришь? Ну, так слушай! Я нашла Эллен в лесу, когда она была совсем крошкой. Была зима, и холод стоял такой, что птицы замерзали на лету. Я пошла за хворостом, а уже когда несла вязанку домой, увидела на поляне маленькую девочку – она сидела прямо на снегу в красивой, украшенной серебряной вышивкой одежде, а вокруг нее прыгали зайчики и лисята. Ей было совсем не холодно, понимаешь? Не знаю, кем она была на самом деле, но я решила, что она – дочь Зимы и Мороза.
Я вздрогнул. В одной из древних нерландских книг была записана легенда, гласившая, что однажды нашей королевой должна была стать дочь Зимы и Мороза. Возможно, в Терции тоже была такая легенда, и старуха, вспомнив ее, всего лишь использовала эти образы, чтобы сделать картину более наглядной. Но то, что она почти слово в слово повторила давно известное мне предсказание, поразило меня до глубины души.
– Я не могла оставить ее в лесу – кем бы она ни была, но не случайно же она попалась мне на глаза. Значит, кто-то хотел, чтобы она нашла приют именно в моём доме. Я вырастила ее как родную – нет, не дочь, скорее, внучку, ведь тогда я уже была отнюдь не молода. Но куда больше времени, чем в теплой избе, она проводила в лесу. Она могла уйти туда утром, а вернуться затемно – и я никогда не волновалась за нее, потому что именно лес был ее родным домом. Она знала там каждое деревце, каждого зверя. А они знали ее. Там, в лесу, она и встретилась с вашим королем – он заблудился в метель и спросил у нее дорогу. А поговорив с ней, уже не смог ее забыть.
