Кровь…
Мысль Сэма прорвалась сквозь нарастающий в моей голове гул. Слабая, но отчетливая.
…Ее кровь… зовет… Левиафана…
Левиафан? Кто…?
Я не успела подумать. Земля вздрогнула.
Слабый, но неоспоримый толчок. Как удар огромного сердца под землей. Сосны вокруг закачались, с них посыпались шишки и хвоя. Далекие птицы взметнулись в небо с испуганными криками.
Сэм замер. Его уши прижались к черепу. Весь его вид выражал ужас и благоговение. Он не сводил с меня глаз.
Он проснулся…
Его мысль была шепотом ледяного ветра.
…Из-за тебя, Самка. Из-за твоей крови и твоего крика.
Он сделал шаг назад. Потом еще один. Его стая, поникшая, скулящая, последовала за ним. Они не нападали. Они отступали. Взгляды, полные страха и чего-то древнего, нечеловеческого, были прикованы ко мне.
– Стой! – хриплый крик разорвал воздух.
Чарли.
Его полицейская «Корона» резко остановилась в облаке пыли. Дверь распахнулась. Он выскочил, пистолет в дрожащей руке, наведенный на… на отступающих в лес гигантских волков. На меня. Нагую, окровавленную, с безжизненным телом Джейкоба на коленях.
– Белла?! – его голос сорвался на шепот. Ужас на его лице был страшнее взгляда Сэма. – Что… Боже всемогущий, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИЗОШЛО?!
Последние волки скрылись в чаще. Земля снова дрогнула, глуше.
Я посмотрела на отца. На его лицо, искаженное ужасом. На пистолет, направленный в никуда.
Кровь хлынула из носа с новой силой. Мир поплыл черными пятнами. Силы окончательно оставили меня.
– Пап… – я прошептала, и это было последнее, что я помнила, прежде чем тьма поглотила меня.
Я рухнула на окровавленный асфальт, рядом с Джейкобом, под шокированным взглядом отца, под содрогающейся землей, под незримым взором чего-то древнего, проснувшегося от моего крика.
Глава 2. Разбитый Хрусталь (Дом Калленов)
Дом Калленов, обычно излучавший спокойствие и недоступную человеку элегантность, напоминал теперь заряженную ловушку. Воздух вибрировал от невысказанного шока. Эдвард стоял у огромного окна, спиной ко всем. Его поза была безупречно прямой, но малейшее движение напоминало раненого хищника. Он смотрел в темноту леса, туда, где остались разбитый мотоцикл, кровь Беллы и его собственная мертвая мечта.
Карлайл первым нарушил тишину. Он положил руку на мраморную столешницу – легчайшее прикосновение, но под пальцем осталась паутина трещин. Его золотые глаза, всегда такие мудрые и терпимые, были полны незнакомой тревоги.
– Эдвард, – его голос звучал мягко, но в нем была сталь. – Что именно произошло? Ты говорил о… превращении. О силе. Но этого недостаточно. Земля дрожала. Птицы срывались с деревьев за мили. Я чувствовал… древний ужас.
Эдвард не обернулся. Его голос был глухим, лишенным музыки, словно высеченным изо льда:
– Она оборотень. Она… сбила меня с ног. Как пустую банку. Ее щит… он не просто блокирует. Он бьет. И она… – он замолчал, сжав кулаки так, что костяшки побелели. – Она защищала его. Собаку.
Розали резко вскинула голову. Ее совершенное лицо исказила чистая ненависть. Она встала, ее движения были плавными, как всегда, но в них появилась хищная грация готовности к прыжку.
– Оборотень? Женщина – оборотень? – ее смех был ледяным осколком. – Абсурд! Сказки для щенков! Или ты настолько ослеплен болью, Эдвард, что начал галлюцинировать?
Но в глубине ее янтарных глаз мелькнуло нечто большее, чем злоба. Страх. Страх перед невозможным. Страх, что древние правила рушатся.
