Маруна торопливо шла по скрипучему снегу с корзинкой в руке. Деревушка просыпалась. Из печных труб тянулись к лазурному небу шерстяные ниточки дыма. Кузница звенела перебранкой молота и наковальни. В хлеву фыркали лошади, а чуть поодаль кряхтели в загонах куры да перепела. От ночной бури на небе не осталось ни облачка. Солнце светило ярко и почти по-весеннему.
По улочкам сновал улыбчивый люд. Шоркали лопаты – это жители расчищали снег во дворах. В сугробах с хохотом резвились ребятишки. Прохожие приветственно кивали Маруне, и она отвечала им улыбкой. Страшная ночь осталась позади. Поутру все были целы и потому счастливы.
Маруна подошла к калитке у домика Кутыптэ.
– Детишки! – позвала она. – Просыпайтесь, сонюшки!
Наваленный снег не давал открыть калитку.
– Тётя Маруна принесла вам пирожков! Ещё горяченькие! Ну-ка, кто первый?
Наконец она открыла калитку и шагнула во двор.
– Ну и снега у вас намело!
Маруна прошла к дому и резко остановилась. Она смотрела на распахнутую дверь домика, куда метель за ночь нанесла снега.
– Кутыптэ? Ирика? – позвала Маруна и осторожно шагнула внутрь.
Под её ногой на деревянном полу гулко скрипнул снег.
Внутри было холодно и пусто. Огонь в печи угас, на лежанке абы как побросаны покрывала. Маруна вскрикнула. Корзинка выскользнула из рук, упала в нанесённый снег и прокатилась по нему, оставив борозду. Румяные пирожки, ещё пышущие жаром, рассыпались под ногами.
16. Наглая морда
«Как мне теперь найти сестру?!»
Кутыптэ медленно открыл глаза и не сразу понял, где находится. Над ним смыкались еловые ветви шалаша и слышался их лёгкий шорох. Морозный воздух до розового отлива натёр мальчику щёки, а на грудь что-то давило. Кутыптэ поёрзал. Что-то тяжёлое на его груди тоже поёрзало. Кутыптэ боялся шелохнуться и только водил глазами по сторонам. Наконец он поднял голову и взглянул перед собой. На нём лежал огромных размеров ком серого меха. Неужели Мышка за ночь так поправилась? А говорила, не любит есть перед сном.
Кутыптэ снова поёрзал, чтобы спихнуть с себя комок, но тот вцепился в тулуп и спихиваться не желал. Наглость комка возмутила Кутыптэ. Страх как рукой сняло, и мальчик отважился тронуть неведомое существо. На ощупь оно оказалось мягким и от прикосновений издало урчащие звуки.
– Да-а-а, хорошо, – проурчало существо. – Вот тут ещё погладь, а?
Оно перевернулось на спину, подставив пушистый живот.
Кутыптэ замер.
– Ну что же ты? – поинтересовалось существо и подняло на Кутыптэ взгляд жёлтых глаз.
На мальчика смотрела наглая кошачья морда.
–Ну? – поторопил незваный гость.
Кутыптэ взял наглеца в руки, снял с себя и поставил на мягкий ковёр из хвои.
–Да не буду я тебя гладить, кот!
– Манул, – уточнил кот. – Я Манул.
– Как ты здесь оказался? – спросил Кутыптэ, не представившись.
Манул принялся лизать переднюю лапу и умываться.
– Охотился ночью. А тут живности вообще никакой, представляешь? Забрел вот к тебе, а тут было так тепло. И штука твоя так здорово греет, – Манул кивком указал на блестящее ожерелье.
Кутыптэ потрогал пластины на груди. Действительно, тёплые.
– Наверное, благодаря им я не замёрз, – пробормотал он.
– Благодаря мне ты не замёрз, мне! – жарко возразил Манул. – Мы, манулы, самые тёплые существа во всём лесу! Глядя на нас, хочется сразу же свернуться клубком и сладко заснуть. Зачем вот ты меня разбудил, а? Манулы днём спят!
Манул зевнул, показывая Кутыптэ острые клыки и розовый шершавый язык.
