Таня зло продолжала:
– В стволе «Гончая» уже навелась на тебя! Молись, чтобы все было хорошо!
Тонко пискнув, легким щелчком отошел затвор, посылая вторую умную пулю в магазин мгновенного расхода. Все забулдыги вокруг повернули головы, переключили внимание на перепалку. День перестал быть томным. Здоровяк сконцентрировал внимание на угрожающем ему оружии, медленно отпустил юнца. Лицо бугая разгладилось, подобрело, густая борода задрожала, он облизнул губы, миролюбиво выставил руки ладонями вперед.
– Спокойно, леди! Простите за досадное недоразумение, – сменил тон на доброжелательный. – Просто хочу вам сказать, что Вы не знаете, за кого вступились. Я уверен, что по недоразумению Вы пожалели ядовитого Жоржика. Гореть ему в аду! – кивнул в сторону мальца. Думаю, красивая леди не в курсе за этого малолетнего подлеца.
Здоровяк ткнул пальцем паренька под ребра. Тот вздрогнул, предусмотрительно не сопротивлялся, остался стоять на месте.
Здоровяк продолжал, тщательно подбирая слова:
– Он налетчик и грабитель, аферист и мошенник, торговец наркотиками и сутенер. Ей-богу, не знаю, как его черную продажную душонку носит этот мир. Клянусь, если бы не Вы, красивая леди, и не Ваше грозное оружие, этому проклятию (вновь кивнул в сторон паренька) сейчас не поздоровилось бы.
– Я Тони, – представился он. – Работаю на буксире бригадиром в причальных грузовых доках.
Замолчал, сглотнул.
– Третьего дня, – он запнулся, – то есть позавчера, я тут немного гульнул. Ну, не так чтобы очень, но все же изрядно, леди.
Он смотрел на Таню, та держала его на мушке. Продолжил:
– Мне стыдно, очень! Всегда кляну себя за проклятущую слабость. Бывало, дома после такого непотребства могу и по щекам себе нащёлкать.
Здоровяк потряс своей бородой. Все молчали, удивленно слушали монолог.
– Но всё одно, леди, потом иду и напиваюсь. Вот уж проклятие! – он горько вздохнул. – Позавчера уже поздно, почти за полночь, я хорошенько набрался со своими дружками и решил, что уже хватит пить. Да какой там хватит (махнул свободной рукой)! Нас охрана выгнала. Этот!
Бугай потряс мальцом, вновь взял того за шиворот.
– Воспользовался моим пагубным состоянием, попросил помощи, сказал, что его матери плохо. Я и мой друг доверились, последовали за ним в переулок, где на нас вероломно напала его малолетняя шайка. Избили дубинками и ограбили, мне выбили пару зубов (он приподнял пальцем верхнюю губу, демонстрируя отсутствие двух передних резцов). А Эндрю, моему товарищу, засунули нож в ягодицу. Я не знаю, на что этот негодяй и подлец рассчитывал, леди! Наверно думал, что я так пьян, что потом его не узнаю!
Он крепко держал Жоржика, грозно посмотрел на мальца.
– Но я узнал и выследил подлеца. Поэтому, я заявляю на свое право! – громко потребовал бородатый здоровяк. – Слышите! Я заявляю о праве справедливости!
Бородач гордо вскинул голову, озираясь по сторонам.
– Богом клянусь, могу представить доказательства и свидетеля совершённого против меня преступления! Если кто-то оспаривает мое право справедливости, предъявите мне это в глаза.
Замолчал, озираясь по сторонам. Люди молчали. Речь шла о сотворенном и раскрытом беспределе. В этом вопросе никто не хотел показать себя некомпетентным и соответственно подставиться.
– Так понимаю, все согласны в моей правоте? – спросил крупный Тони.
Теперь посмотрел на Таню, она попалась в его ловушку.
