– Ха, – гаркнул Фауст, – ай да малец! Передай своему другу, что отныне доктор Фауст будет называть его сына Парацельсом!
– Да, – согласно покачал головой Питер, – пожалуй, ты прав. Может, ему суждено отыскать философский камень?
Георг поморщился.
– На кой чёрт он вам всем сдался; можно подумать, из обычного ничего невозможно построить?
– Прошу, не ругайся в моём доме!
– Прости…
– М-м-м… Да… Жаль, что мальчишки нет…Ну, что же, друг мой. Придётся нам праздновать победу над болезнью без виновника торжества.
– Ну и ладно, мы напьёмся за его здоровье и без него, – рассмеялся гость.
– Отличная мысль! Проходи… Сейчас я позову жену…
Гросштайн открыл дверь, пропуская друга вперёд. Кабинет Питера являл собой полную противоположность фаустовскому. Тут царили лёгкий хаос и весёлая небрежность. Георг попробовал было заглянуть в разложенные на столе бумаги, но Питер тут же схватил их и засунул на верхнюю полку с книгами.
– Нет! Это недоделанная работа! Ну что у тебя за манера – сразу соваться в чужие бумаги…
– Ой, какие мы скрытные, – добродушно рассмеялся Йорг.
– Да! Ты же знаешь, что я этого не люблю…
Собрав с кресла скрученные в рулон рукописи, хозяин дома усадил в него гостя, а сам устроился на стуле.
– Ну, рассказывай, друг мой, что привело тебя в наши края и, особенно мне интересно, что заставило тебя сбрить твою легендарную рыжую бороду?
Фауст открыл было рот, но ничего не успел сказать. Дверь отворилась, и в комнату вошла миниатюрная блондинка с подносом в руках. Мужчины встали. Гость быстро окинул взглядом роскошный бюст женщины и, улыбнувшись, поклонился.
– Дорогой друг, разреши представить тебе мою супругу. Агнешка, а это Георг Фауст, мой самый старинный друг…
Йорг ещё раз галантно поклонился, и женщина сделала лёгкий книксен в ответ.
– Агнешка – редкое имя для наших мест, – улыбнулся Георг.
– Да, я из Польши…
– О! Польша, моя любимая Польша… Краков, студенчество! Ты помнишь, Питер?!
– Конечно, друг мой, конечно… ты только не кричи.
– Прости, дружище! Просто воспоминания о родине твоей прекрасной супруги…
– Благодарю, – улыбнулась женщина, – я принесла вам немного вина. Обед будет через полчаса.
Поставив на стол поднос с бокалами, женщина улыбнулась мужу и скрылась за дверью. Фауст проводил её взглядом и ухмыльнулся.
– Как мужчина я тебя, конечно, понимаю и одобряю твой выбор…
– Но? – улыбнулся Питер.
– Но – свобода и наука всё равно важнее.
– Мне странны твои рассуждения, дружище! Какая связь? При чём тут наука и женщины?
– Вот, – поднял указательный палец Фауст, – именно, ни при чём!
– Ай, да ну тебя! Я счастлив, и с меня этого достаточно. И вообще – мы с женой хотим уехать из Трира.
– Куда, если не секрет?
– В Циметсхаузен.
– О Боги, это вообще где?
– В Баварии. Небольшая деревушка.
– Да? А звучит так, словно это на Марсе. Я так понимаю, это её идея, с отъездом?
– Нет, дружище, моя…
Фауст поднял брови и удивлённо воззрился на друга.
– И в связи с чем, позволь узнать?
– Хочу заняться новым делом.
– Это что же за дело такое, ради которого учёный твоего уровня бросает университет в прекрасном городе и уезжает в деревню на краю света?
– Скажу тебе по секрету: я хочу систематизировать все свои знания. Буду писать книгу.
– А! Да, это другое дело, – понимающе кивнул Фауст, – хорошая идея, друг мой.
– Я рад, что ты одобряешь, – улыбнулся Питер.
– Да, любая идея, которая ведёт нас к чему-то новому, уже хороша. Возможно, мы и живём ради наших идей, а может, и сама жизнь – это всего лишь чья-то идея.
