– А что ж тебя тогда так мертвая царица волнует.
Имтес вновь уставила взгляд на вестника.
– Меня? Да, Осирис с тобою! Меня она волнует? Она тебя волнует! Я же вижу. А тебе надо понять, что есть вещи, что необратимы и надо просто принимать, их так, как есть. Всё! Всё, Джедсегер – её уже не будет и лучше изгнать этот образ из сердца и посмотреть на то, что перед тобою, а не тосковать о том, что ушло во мрак. Я вижу, что она тебя всё ещё держит, и я тебя давно предупреждала, что б от неё держался ты по-дальше, иначе заберет она тебя с собой в могилу. Она ж так просто, одна, уйти не сможет, ей надо за собою утянуть народа кучу. Я ведь вижу, все прекрасно вижу, что и сейчас, она тебя зовет к себе, и, уж поверь, не потому, что ты ей очень нужен, а потому, что сущность такова её – все забрать, туда во мрак, потому что здесь, в царстве света, дать ничего она не может кроме крови, боли, разрушенья и страданья, и, самое смешное, что ты и сам все это знаешь, возможно, лучше, чем и я, ведь все это время с ней якшался, но никак не можешь сбросить её черного и мрачного очарованья. Я признаю, что оно у нее есть, но не стоит ли пересмотреть свое мировозренье?
– Опять ты все сказала верно и только подтверждаешь, что верно сказано и мной. Ты смотришь так, и ты права – она и есть именно такая. Да, она чудовищно жестокая, но не жестокая на самом деле, она просто безжалостная. Она чудовищно безжалостная, но справедливая. Она чудовищно справедливая, но… но, просто она справедливость иначе, чем все люди понимает. Я же смотрел иначе и поверь, видел царицу Нейтикерт совсем другую. Она совсем из другого мира, она просто пережила своё время и у вас, людей обычных, случайно оказалась. Она из времени титанов и титанид, не испытывающих жалости ни к кому но, и не жалеющих себя лично, и за это, хотя бы, они достойны уваженья. Себя царица не жалела, ни единого момента! Никто этого не сможет отрицать – более всего себя царица не жалела. Она единственная богиня, что я в мире видел.
– Значит, говоришь, другую видел? Мурлыкающую и воркующую, хочешь ты сказать? Такую, и я, о мой друг, видала. Так это была все та же хищная львица, пойми же, – суть-то по-прежнему звериная осталась. В чем разница, скажем для тебя, с урчаньем или рыком, или с мурлыканьем тебя утянут в ад Аменти?
– Ну, пусть и это будет верно, тебе то, что за дело, куда меня утянут в Дуат, Иалу или Аменти?
– Спасти тебя хочу, такой вот у меня каприз и вот такая слабость, той нравились убийства, а мне наоборот. – Имтес насмешливо посмотрела на странника и неожиданно приподнялась и, обхватив его руками, зашептала. – Мой дорогой, ты сам подумай, какой сейчас удобный случай, – Нейтикерт всех претендентов в могилу утащила, (и ей за это мое отдельное и огромное спасибо) престол владык Земель Обоих свободен и я единственная и законная (если в суть дела не вникать) наследница прошу тебя быть со мною рядом. Ты помнишь, как я была твоей женой, какое-то же время ты так думал, так скажи – хорошей я была женой?
– О, да, ты была великолепна.
– Я не только была, – я есть. В отличии от некоторых. На это обрати внимание.
– Да, всё получилось так, как ты и хотела – царица умерла, а ты жива. Нет больше Гора сына Ра и нет измены супруг Гора..
– Верно, теперь только ты и я без всяких повелений. Мы всё исполнили, как предначертано и никого не предали. Мы были верны царице Нейтикерт. До смерти! Далее уж верности требовать никто не вправе! Теперь пора за дело.
