Я изо всех сил тянулся глазами к этой волшебной царевне. Проклятая слепота! Ничего не вижу! Да я ж совсем забыл! Вот он, звёздный час моего «телескопа»!..
Но едва бинокль показался в моих в руках, как со всех сторон на меня посыпались негодующие цыканья возмущённых зрителей:
– Мальчик, мальчик! Это что такое? Ну-ка, убери немедленно! Девушка раздетая, а он смотреть на неё собрался в бинокль! Как не стыдно! А ещё пионер!
Я ошеломлённо положил бинокль на колени…
После этого все переключились на бабушку.
– А ты что? Сидит, молчит! Привела сваво высерка, так следи за ним!
Я помню лицо моей бабушки, испуганное, виноватое. И я понял, что совершил что-то ужасное, низкое, порочащее великое звание пионера! Наверное, я встал в один рад с теми самыми хулиганами, что подрисовывают всякие непристойности на скульптурах! Стыдоба-то какая!
Бабушка стала нервно дергать меня за рукав и горячо зашептала:
– Убери, убери скорей! Говорили тебе, не покупай «чертовню» всякую!
Только после того, как бинокль я запрятал глубоко под свитер, бдительные советские граждане успокоились. Свет зажегся и занавес опустился. Концерт окончен.
Все зрители встали со своих мест и начали понемногу пробираться к проходам. Встали и мы с бабушкой. Настроение у меня было отвратительное. Бинокль не испробовал и натворил что-то гадкое. Правда, в чём именно заключалась мерзость моего поступка, я никак не мог понять. Почему мне смотреть на старых бабок можно, а на красивую девчонку нельзя? Она же, собственно, для этого и пришла на сцену! Самое ужасное – я так и не сумел разглядеть её!
В фойе я опять увидел эту сказочную принцессу. Здесь, под яркими лампами, вблизи, она была ещё ослепительнее. Со всех сторон её облепила куча детей, самые ретивые даже обнимали танцовщицу за гибкий стан. Девушка сияла от радости, смеялась, что-то рассказывала столпившейся вокруг ребятне.
– Ну вон, твоя красавица! – отрешённо бросила моя бабушка. – Иди смотри на неё!
– Не хочу! Пойдём домой! – ответил я, направляясь к выходу.
– Да куда ты! Иди сюда! – запричитала бабушка. – Вон все дети около неё собрались!
Я отвернулся и побыстрей вышел из зала.
Кажется, в моей голове начал проясняться смысл моего проступка. Я покусился на то, что мне строжайше запрещено. Те, кто сейчас «повисли» на голой талии танцовщицы – это уже взрослые мальчики. Взрослые не по возрасту, взрослые ментально! Им можно! А мне, видно, всю жизнь придётся довольствоваться обществом стариков…
***
Ну вот на дворе и декабрь. Утро сегодня ясное, морозное. На улице тишина. Сегодня мы все вместе идём в парк Петра Алексеева. С биноклем! Наконец, я смогу разглядеть эту таинственную церковь во всех подробностях.
Мы пришли все втроём – я, бабушка и дед, на наш секретный смотровой пятачок на пляже. Не было такого случая, чтоб мы гуляли в парке и не завернули на заветное место посмотреть на возвышающийся на горизонте купол. Так что пятачок я уже мог найти в темноте на ощупь.
Я в нетерпении вытащил бинокль, приложил его к глазам…
Но увы, меня ждало разочарование. Слабое увеличение бинокля в два с половиной крата не позволило даже приблизительно рассмотреть загадочный купол в деталях. И старенькая церквушка так и осталась для меня недоступной на многие годы.
Через сорок лет я снова вернулся на это место. Только теперь в моих руках был 12-сильный морской бинокль с объективами высочайшего разрешения. И целью моей было не только увидеть купол вблизи, но и определить направление и во что бы то ни стало найти неизведанный храм.
