Получив беспрекословное одобрение, в котором она нисколько не сомневалась, Оксана не замедлила завалить специального агента насущными, а в чём-то и каверзными вопросами:
– Джонни, а куда мы сейчас направимся? И почему ты вышел один? А чем мы будем там заниматься? И не проверить ли нам еще разочик котельную?
– Тише, тише, всё, что ты говоришь, – оно непременно будет, но разве не сразу, – энергично запротестовал смутившийся фэбээровец, выпуская российскую коллегу наружу, – давай сначала взглянем на странную веревку, что ты вчера обнаружила.
– Вона, что, оказывается, погнало тебя на неприятный северный холод?! – воскликнула лукавая девушка, наигранно делаясь недовольной, как бы обиженной. – Ты, что ли, выходит, мне вовсе не доверяешь?!
Про себя же следом додумала: «Или, может, за полную дуру считаешь?»
– Нет, нет! – старясь быть искренним, заверил изобличённый американец. – Конечно же, я тебе полностью верю! Просто – как говорят у вас же, у русских – хотелось бы улицезреть обозначенный факт воочию, лично!
Последнюю фразу ему пришлось произносить на повышенных интонациях, так как оба они очутились на завывавшем приполярном пространстве [хотя пурга и немного утихла, но вокруг продолжало изрядно вью́жить, создавая порывистый ветер, доходящий до десяти метров в секунду, и не переставая сохранять непроглядную заснеженную завесу (единственное отличие – плотная, беспросветная пелена стала чуточку реже и, подсвечивая себе электрическим фонариком, можно было различать предметы, отстоящие на расстоянии, доходящим метров до трёх-четырёх)]. Иностранные напарники решили не рисковать и сразу же пристегнулись к тросо́вой дороге. Спустившись по металлическим ступенькам до ровного низу (уличная входная дверь располагалась на расстоянии полуметра от ледяного покрытия и постоянно очищалась двумя сотрудниками вспомогательной обслуги), они начали неторопливое продвижение. Как уже говорилось, недалеко от здания находился распределительный клин – и вот именно к нему накануне и была привязана подозрительная веревка. О’Нил при́нялся активно откидывать навалившийся снег, интенсивно разгребая обеими натренированными ладонями.
– Ничего нет! – громко выкрикнул он, углубившись почти на полме́тра и скобля меховыми рукавицами по верхней части ледовой то́лщи.
– Не может быть?! – недоверчиво воскликнула Оксана Бероева, наклонившись пониже и присоединившись к кипучим поискам.
Не найдя ничего ни возле стального штыря, ни в ближайшей округе, они расчистили накопившийся снег в диаметре метров до трех, словно прочная веревка смогла бы ненавязчиво отвязаться. Наконец, через пять минут бесполезных поисков, Джонни набрался сверхъестественной наглости и шутливо спросил:
– Ксюша, а тебе случайно не могло, скажем так, показаться?!
– Что?! – обиженно воскликнула задетая девушка. – Я, может, и кажусь наивной дурёхой – но не настолько же?! – оскалившись, усмехнулась, а далее, уже более чем убедительно заявила: – Нет, ошибиться я не могла: витая веревка, точно, была! Просто кто-то подумал, что она, по всей видимости, будет здесь лишней, а дальше пускай и очень несвоевременно, с большим запозданием, но всё же хитрющий проказник её удалил! Возможно, она кому-то ещё понадобится?! – изображая наигранное недоумение, она пожала плечами. – Кста-а-ти! – вдруг загадочно воскликнула Ксюша. – Ты сам-то случаем никому про неё не рассказывал, ведь, насколько я помню, про обнаруженную бечёвку знали только ты, я и доктор?!
