– Ничего смешного. Это могла быть и гадюка.
Тучный сторож нашел в углу бочку, снял крышку и смачно туда харкнул.
– Я же говорил, что будет мочу пить. – Херес спустил штаны и густо приправил родниковую воду мочой. – А насчет трупов, ты язык-то за зубами придержи. Сегодня мне сообщили, что дверь в холодную комнату была снята с петель, а оба тела пропали. Никак ожили и ушли по делам.
– Ты веришь в эту хрень? Прекрасно знаешь, кто этих людей трупами сделал, он же и упер, чтобы замести следы! Ворона! Мерзкая огромная ворона, с человека ростом!
– Монеты… – вытряхивая деревянную кружку, прошептал Херес. – Прилипли ко дну, – он принюхался, поковырял пальцем, – тут что-то липкое… А тьму на тебя, Угорь, в ходячих мертвецов я поверю, а в ворону как-то не хочется. Другое дело, что у меня ногу ломит в том месте, откуда я год назад кузнечный гвоздь вынул. Предчувствие у меня дурное. Слишком много всего происходит в городе за последнее время. Воров как крыс, а крыс… неисчислимое множество. Сегодня вернутся рыбаки, чтобы провести Кразильер вместе с семьями. Боюсь, накопившееся дерьмо скоро польется через край…
Зловещая тишина повисла в доме, но было слышно, как второй сторож ворошит вещи и пытается найти хоть что-нибудь, за что юношу можно бросить в темницу. Однако все самое ценное находилось в подполье, а вход туда было найти не так и просто.
– Надо отправить кого-то поговорить с Графом, пусть уже начнет управлять своим городом, а то Енор только и может, что марать бумагу да раздавать бестолковые приказы.
– После того как нашли трупы, я потопал в трактир. Обитель мерзавцев который. Ну вот, оставил там жалование за неделю, а тем временем пришел ко мне Хельсор. Его Енор отправил к Графу с докладом. Так говорит, будто за стеной у особняка лесные дебри, одна дорожка еще не заросла. Граф садовника уволил, тот уже помер с голода давно, да не в том дело. В общем, срам, что там творится. Все в диких кустах, колючке и крапиве.
– Он видел Графа? А то ходят слухи, что тот давно помер.
– Говорит, что не видел. Пойдем отсюда, ничего мы не найдем. Парнишка умный, спрятал куда-нибудь свое добро. Пусть себе гуляет, поймаем его где-нибудь в городе. План все же надо выполнять. А что до Графа, то Хельсор колотил в дверь около часа, никто не откликнулся, ну пригубил он рыбного самогона, что взял с собой, и пошел ко мне.
– После самогона историю эту и рассказал?
Голоса сторожей стали удаляться, хлопнула входная дверь и они отправились прочь по улице мимо заброшенного особняка, парочки развалин домов и нескольких жилых хибар. Алгон доел черствый хлеб, отодвинул доску над головой и вылез.
Как и ожидалось, порт заполонили люди. Женщины в нетерпении переминались с ноги на ногу, держались друг за друга и всматривались в горизонт. Дети крутились у их ног, не понимая, чего все ждут. Паренек, чуть выше колена любого человека, тянул руки к длинным пирсам и повторял – папа-папа. Мать держала его за шиворот; пытаясь убежать, он то и дело дрыгал ногами в воздухе. Торговцы остались в тени домов, ожидая пока причалит хотя бы один корабль. А городские воришки сновали в толпе, выискивая легкую добычу. Наконец первый корабль возник на горизонте, стал на глазах расти и застыл на приличном расстоянии от берега. С него спустили несколько лодок, весла вспенили воду и к берегу устремились первые рыбаки. Все грязные, волосы напоминали гнезда чаек с застрявшими в них рыбными костями и чешуей. Женщины закричали, узнавая своих мужей:
