Брат похлопал меня по плечу. Мы вышли на хорошо освещённую Главную аллею. До дворца осталось от силы пять минут. По обе стороны от нас возвышались усыпанные розами кусты, а над ними вырисовывались тёмные силуэты апельсиновых деревьев.
У крыльца на ступенях дремал мальчишка. Чёрные кудряшки обрамляли ещё пухлое детское лицо, а в ручонках сжат был пышный букет цветов. Мальчишку звали Алир. Сын нашей травницы: он нередко ждал маму у крыльца, когда та уходила ночью на рынок и не брала его с собой. Переживал.
– Алир, – брат подошёл вплотную к мальчишке. – Сбегай вперёд, посмотри, не сидит ли госпожа в главном холле.
Алир кивнул и резво умчался ко дворцу.
Пару раз мать устраивала засаду, когда узнавала, что мы надолго отлучились в город. За поимкой следовал неприятный разговор. В придачу к нему – запрет гулять на целый месяц. Но сильнее всего наутро раздражали избитые до зубовного скрежета нравоучения учителей и ненароком услышанные обрывки сплетен от слуг.
Алир вернулся запыхавшийся. Взволнованный.
– Госпожа сидит в тёмном углу при входе, – доложил он.
Дамир выругался сквозь зубы:
– Вот засада! И чего ей не спится?
Мы протиснулись сквозь розовые кусты и прошли в дворцовый сад через другой вход. Прямо перед нами прошмыгнула кошка и скрылась в зарослях дикого винограда, оплетавшего ажурную беседку, застывшую на краю самшитового лабиринта. Силуэты деревьев и скульптур в темноте казались чёрными, зловещими. Журчала вода в фонтанах. Шумела двигавшаяся за нами свита.
Мы подошли к Хрупкости и Силе Равновесия – так назывался фонтан из белого мрамора, изображавший трёх девушек, которые балансировали на крохотном пятачке, касаясь его лишь носком одной ноги, в то время как вторая была отведена назад. Девушки держались за руки, не давая друг другу упасть. Вода стекала с их напряжённых рук и тонких платьев в широкую мраморную чашу фонтана. Дамир окунул туда голову. Потом – жадно отпил несколько глотков и попросил свиту подсадить его к балкону.
Задача не из лёгких. Брат покачивался на земле, а уж с плеч телохранителя и вовсе мог упасть. Какой-то крепкий детина усадил его на плечо.
– Всё хорошо, – улыбнулся Дамир, на секунду потерявший равновесие. – Мне просто нужно… нужно… – брат вцепился в перила и кое-как перевалился на балкон, неуклюже распластавшись на полу. – Отлично. Теперь ты, Джа.
Я забрался на плечи того же телохранителя, что подсаживал Дамира, и тут всё исчезло.
Мир схлопнулся. Я будто моргнул и не смог больше открыть веки. Только что напротив было довольное лицо брата, кованое ограждение балкона, петуньи, мирно цветущие в подвесных горшках, и в мгновение ока картинка сменилась темнотой.
Я жадно ловил ртом воздух. Пытался выдавить из себя хоть какой-то звук – но тщетно. В голове навязчиво звенело. Я будто повис в воздухе, застрял между жизнью и небытием.
Внезапно меня осенило. Мешок с дезориентирующими чарами.
“Дело дрянь. Мне надели эту гадость дома, в окружении стражи, и сейчас, должно быть, тащат куда-то… только куда? И где Дамир? Надеюсь, он убежал вглубь дворца, поднял тревогу”, – пронеслось в мыслях.
Я рвался на свободу. Ну как рвался… возможно, болтал в воздухе руками, ногами и извивался изо всех сил, но не мог в полной мере ни ощутить своего тела, ни осязать похитителя. Жуткое чувство. Будто ты – бестелесное создание. Не знаю, долго ли это продолжалось. Ощущение времени тоже пропало, и происходящее осознавалось как одно невероятно длинное мгновение.
